Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
Мы пересекли жилой купол – полусферу в сотню метров диаметром. Кушетки, панели управления, пункты ввода и получения информации теснились в центре купола. Остальная зона с прозрачным полом делилась невысокими перегородками на лаборатории, кухню, спальную зону и душевую. На мой взгляд, обстановка выглядела педантично простой и функциональной. Это был корабль человека, который жил для работы, и только для нее. Если был корабль Майкла Пула, то он представлял довольно безрадостный его портрет.
Мы подошли к выпуклой стене. Глянув вниз, я увидел хребет корабля – сложную опору длиной около двух километров, ведущую к глыбе астероидного
– Прямо-таки воплощение мечты вашего любовника, – сказал я стоящей рядом Мириам.
– Майкл мне не любовник, – отрезала она. Электрически-голубой отсвет червоточин освещал ее скулы.
– Я даже не знаю, как вас зовут, – сказал я.
– Берг, – неохотно произнесла она. – Мириам Берг.
– Можете мне не верить, но я не преступник. Я не герой, и притворяться им не собираюсь. Я просто хочу как-то прожить свою жизнь, а также получить от этого процесса немного удовольствия. Мне здесь не место, да и вам тоже.
Я коснулся ее плеча. Физический контакт может пробить ее сдержанность.
Но мои пальцы прошли сквозь ее тело, рассыпавшись на дымку из пикселей, пока не вышли с другой стороны и не соединились заново. Я ощутил лишь мимолетную боль в голове.
Я уставился на Мириам Берг.
– Что вы со мной сделали?
– Мне очень жаль, – печально проговорила она.
Я опять сидел на кушетке – моей кушетке, такой же виртуальной проекции, как и я. Она была единственным предметом мебели в куполе, сквозь который я не провалился бы. Я потягивал кофе, налитый из моего виртуального диспенсера – единственного, к которому я мог прикоснуться.
Понятное дело, эту затею придумал Гарри Пул. «Для подстраховки, если вдруг выкручивания рук из-за твоей кражи образцов с Титана окажется недостаточно».
– Я просто виртуальная копия, – констатировал я.
– Строго говоря, резервная копия личности…
Я слышал о таких копиях, но они мне были не по карману, к тому же не очень-то я о них и мечтал. Перед тем как предпринять что-либо опасное, можно было загрузить копию своей личности в надежное хранилище. Если человек калечился или даже погибал, то резервную копию загружали в восстановленное тело или специально выращенный клон. А можно было и дальше жить в какой-нибудь виртуальной среде. Человек при этом терял все воспоминания о том, что происходило после создания резервной копии, но лучше так, чем смерть… В теории. По моему же мнению, это была просто прихоть богачей: можно было встретить виртуальные копии на похоронах своих оригиналов, где они беззастенчиво упивались эмоциями присутствующих.
Кроме того, копия никогда не сможет быть тобой – тем, который умер. Только копия может жить дальше. Теперь эта мысль начала приводить меня в ужас. Я не дурак, и с воображением у меня все более чем в порядке.
Гарри наблюдал, как я осваиваюсь с этой новостью.
– А что со мной? – выдавил я. – С оригиналом. Я умер?
– Нет. Оригинал лежит в трюме, в анабиозе. Мы сделали копию, когда ты был уже без сознания.
Его слова объясняли боль в шее: так они подключились к моей нервной системе. Я встал и принялся расхаживать
– А если я откажусь вам помогать? Вы шайка мошенников и лицемеров, но я не могу поверить, что вы при этом хладнокровные убийцы.
Майкл хотел было ответить, но Гарри остановил его, подняв руку.
– Послушай, совсем не обязательно доводить дело до точки невозврата. Если ты согласишься работать с нами, то ты, виртуальный ты, будешь загружен обратно в исходное тело. И сохранишь при этом все воспоминания.
– Но это уже буду не я. – Во мне начала закипать ярость. – В смысле, та копия, что здесь сидит. Я-то перестану существовать – как не существовал два часа назад, прежде чем вы меня активировали. – Это была еще одна странная и пугающая мысль. – Мне придется умереть! В любом варианте, даже в том случае, если я стану сотрудничать. Отличную сделку вы мне предлагаете. Идите вы в Лету! Если вы всяко собираетесь убить меня, то я уж как-нибудь найду способ навредить вам. Я проникну в ваши системы, как вирус. Вы не можете меня контролировать.
– Почему же? Я могу.
Гарри щелкнул пальцами.
И все мгновенно изменилось. Все четверо стояли возле кушетки Гарри, самой дальней от меня. Прежде я стоял, а теперь я сидел. Взглянув через прозрачный купол, я увидел, что мы теперь на ночной стороне Земли.
– Как долго? – прошептал я.
– Двадцать минут, – небрежно бросил Гарри. – Разумеется, я могу тебя контролировать. У тебя есть выключатель. Так что ты выбираешь? Окончательное уничтожение всех твоих копий или жизнь как воспоминание в теле оригинала?
На юном лице этого старика застыла жесткая ухмылка.
В итоге «Краб-отшельник» развернулся на орбите, отыскивая интерфейс червоточины, ведущей к Сатурну. А я, точнее он, на короткое время поверивший, что он и есть я, согласился на загрузку обратно в исходную личность, то есть в меня.
Он, копия моей личности, умер ради моего спасения. Вечная ему память.
Глава четвертая
Червоточина
Выйдя из анабиозной камеры, ожесточенный и злой, я решил посидеть в одиночестве. Я прошелся к краю купола, где прозрачная полусфера уходила в твердый пол. Глядя вниз, я мог видеть струи раскаленного ионизированного пара, бьющие из дюз ВЕТ-двигателя. Этот двигатель, как вы уже наверняка догадались, был одним из инженерных творений Пула. «ВЕТ» означает «Великая единая теория» – это система, описывающая фундаментальные силы природы как аспекты единой суперсилы. Это физика творения. Так люди вроде Майкла Пула используют энергии, которые некогда вызвали расширение самой Вселенной, для тривиальной задачи разгона их паровых ракет.
Вскоре «Краб-отшельник» увлек нас в жерло червоточины, ведущей в систему Сатурна. Мы влетали в нее куполом вперед, поэтому создавалось впечатление, что голубой тетраэдр падает на нас с зенита. Великолепное было зрелище, настоящая скульптура из света. Голубые ребра тетраэдра на самом деле были лучами экзотической материи, проявлением поля антигравитации, которое не давало этой дыре в пространстве-времени схлопнуться. Время от времени можно было разглядеть мерцание треугольной грани, подсвеченной золотистым светом, который мерцал сквозь тусклые чертоги Сатурна.