Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
– Черт подери, jumalauta, – вырвалось у Косонена. – Вот где оно упало, да?
– На самом деле нет. Просто я должен был привести тебя сюда, – отвечал Пера.
– Что?
– Прости, я соврал. Все было именно как в «Горце»: один остался в живых. И он хочет с тобой встретиться.
Огорошенный, Косонен уставился на Пера. Голуби садились на плечи и руки второго мужчины, превращаясь в серый колышущийся плащ. Острые когти впивались в лохмотья и кожу, хватали за волосы, крылья яростно били по воздуху. На глазах у Косонена
– Ничего личного. Просто он предложил мне более выгодную сделку. Спасибо за суп! – прокричал он. Еще мгновение – и Пера превратился в черный обрывок ткани в небе.
Земля задрожала. Косонен упал на колени. Везде вдоль по улице зажглись глаза домов – окна засияли ярким зловещим светом.
Он попытался бежать. Но далеко уйти ему не удалось – пальцы города схватили его: голуби, насекомые – жужжащее облако накрыло мужчину. Дюжина крыс-химер впилась в его череп – Косонен чувствовал, как гудят моторчики их сердец. Что-то острое прокусило кость. Боль распространялась, словно пожар в лесу. Косонен закричал.
Заговорил город. Голос его был подобен грому, вместо слов – дрожание земли и вздохи домов. Медленный рокот слов, выжатых из камня.
«Отец», – молвил город.
Боль исчезла. Косонен услышал мягкий шум волн и почувствовал теплое прикосновение ветра на лице. Он открыл глаза.
– Здравствуй, отец, – произнес Эса.
Они сидели на пирсе у летнего домика, завернувшись в полотенца. Кожа раскраснелась после сауны. Стоял вечер, тянуло прохладой – финское лето в очередной раз аккуратно напоминало: ничто не вечно. Солнце выглядывало из-за верхушек деревьев, окрашенных в голубые тона. По гладкой поверхности озера скользили текучие тени.
– Я подумал, – начал Эса, – тебе здесь понравится.
Эса был точно таким, каким его помнил Косонен, – бледный худой мальчишка, ребра торчат, колени он обхватил длинными руками, влажные жесткие волосы падают на лоб. И только глаза оставались глазами города – темные сферы из металла и камня.
– Нравится, – согласился Косонен. – Но я не могу здесь остаться.
– Почему?
– Мне нужно кое-что сделать.
– Мы не виделись целую вечность. В сауне тепло. В озере охлаждается пиво. К чему спешить?
– Мне стоит тебя бояться, – сказал Косонен. – Ты убивал людей. Прежде чем они поместили тебя сюда.
– Тебе не понять, каково это, – возразил Эса. – Чума исполняет любую твою прихоть, даже те желания, о которых ты и не подозревал. Она дает тебе все. Она размягчает мир. Порой разрывает его для тебя. Ты только подумал – вещь сломана. С этим ничего не поделаешь.
Мальчик закрыл глаза.
– У тебя ведь тоже есть желания. Я знаю. Поэтому ты здесь, верно? Ты жаждешь получить назад свои драгоценные слова.
Косонен ничего не ответил.
– Мамин мальчик на побегушках, vittu, дьявол тебя разбери. Что ж, они починили твой мозг, прочистили его от алкоголя. Ты снова можешь писать. И как себя чувствуешь? Лучше? В один миг я подумал: ты вернулся за мной. Но разве
– Я не знал…
– Ты не в курсе? Я в твоей голове, – сказал Эса. – Мои пальцы в твоем черепе. Одна мысль, и мои баги съедят тебя, оставят здесь навсегда. Все твое время будет вечно уделено лишь мне. Что ты на это скажешь?
Вот она, давно терзающая его вина.
– Мы волновались за тебя, каждую секунду, с той самой минуты, когда ты родился, – оправдывался Косонен. – Мы хотели как лучше для тебя.
Все казалось абсолютно естественным. Мальчик играл с машиной, которая создавала другие машины. Затем предметы стали менять форму, когда он думал о них. Эса улыбался, когда показывал Косонену говорящую морскую звезду, сделанную его прибором.
– А потом у меня не заладился день.
– Я помню, – кивнул Косонен.
Как всегда, он поздно вернулся домой. Эса был алмазным деревом и рос в своей комнате. Повсюду лежали морские звезды – они поедали пол и стены и создавали еще больше морских звезд. Так все началось.
– Давай. Перенеси меня сюда. Теперь твой черед превратить меня во что пожелаешь. Или покончить со всем этим. Я заслужил.
Эса негромко рассмеялся.
– Зачем мне так поступать со старым человеком? – Он вздохнул. – Знаешь, я ведь теперь тоже взрослый. Давай покажу.
Эса легко дотронулся до плеча Косонена, и Косонен оказался городом. Его кожей стали камень и бетон, а поры заполнились божественной чумой. Улицы и здания вместо лица – от каждой мысли и эмоции они менялись и трансформировались. Нервная система состояла из алмазных и оптических волокон. Вместо рук были звери-химеры.
Повсюду вокруг мерцал сетевой экран – в небе и холодных недрах земли – тонкий, но несокрушимый. Он давил со всех сторон, отсекал источники энергии, не позволял думать достаточно быстро. Однако по-прежнему можно было мечтать, сплетать слова и изображения, творить миры из своих воспоминаний и воспоминаний, некогда принадлежавших мелким богам, которых Эса поглотил, чтобы стать городом. Он пел о своих мечтах в формате радиоволн, не думая, пропустит ли их сетевой экран, пел громче и громче…
– Вот, – донесся до него издалека голос Эса. – Выпей пива.
Косонен ощутил, как в руке у него оказалась ледяная бутылка, и сделал глоток. Пиво из мечты было крепким и настоящим. Вкус солода вернул его обратно. Косонен глубоко вдохнул и позволил вымышленному летнему вечеру смыть реальность города.
– Ты для этого привел меня сюда? Чтобы продемонстрировать? – спросил Косонен.
– Вообще-то нет, – рассмеялся Эса. Внезапно его каменные глаза засветились молодостью. – Я просто хотел познакомить тебя со своей девушкой.
У квантовой девушки были золотистые волосы и глаза из света. Подобно индуистскому божеству, она имела множество лиц одновременно. Грациозно она вышла на пирс. Летняя страна, созданная Эса, трескалась возле нее: на коже девушки появлялись разломы, сквозь которые проглядывали цвета другого мира.