Лучшая зарубежная научная фантастика: Император Марса
Шрифт:
Она предлагала довольно широкий спектр услуг.
Виктор еще долго размышлял над этим, пока не провалился в объятия Морфея.
В ту ночь ему приснился очень красочный и реалистичный сон. Возможно, он повредил устройство памяти месяц назад, и теперь из-за сбоя запись проигрывалась снова. Так или иначе, Виктор опять оказался в Москве, которую собирался покинуть навсегда.
Он отправился в путь на рассвете. Впереди тянулась жуткая пробка, а сквозь смог ослепительно сияло золотое солнце. В голове играл американский джаз – ровное и размеренное звучание саксофона. Чарли Паркер. Виктор низко склонился
В зеркало заднего вида он заметил, как полицейский пристально посмотрел ему вслед и сделал ментальный снимок номерного знака. Если Виктор когда-нибудь вернется в Москву, его ждет множество неприятностей. У каждого полицейского в городе – а в Москве собирались самые ментовские сливки – будет его номерной знак и описание внешности.
К чертям собачьим! Да пошло оно все на… Виктор годами вкалывал, на всем экономил, чтобы купить необходимое снаряжение и убраться подальше из Москвы. Зачем ему возвращаться?
И вот он оказался за пределами города. Дороги становились несколько лучше, когда он проезжал мимо хорошо охраняемых резиденций, где в вычурных сооружениях укрывались перепуганные толстосумы. Но стоило отъехать подальше – и полотно пестрело заплатами, а затем и вовсе превращалось в грязь. Вот тогда-то он с диким смехом сорвал с себя шлем и швырнул его в кусты, в прошлое…
Теперь он был дома. Он был свободен.
Он оказался в либертарианской России.
Идея мчать по азиатским просторам на байке в компании шлюхи Виктору понравилась, в теории. В реальности все оказалось несколько сложнее. Когда бедра Светланы прижимались к его бедрам, а руки обвивали талию, он постоянно думал о ее теле. Однако на то, что он хотел с ней сделать, денег у него не было. Ежедневный платеж приносил лишь временное облегчение. Спустя три дня Виктор уже подыскивал место, где с чистой совестью мог бы оставить спутницу.
Около полудня они проезжали через небольшой городок. Скорее всего, до Депопуляции это был населенный пункт средних размеров. Сразу за чертой города перед рестораном, выстроенным из пеноблоков, стояли два грузовика и три автомобиля. Один из них – «мерседес». Вдоль некогда величественной, а ныне убогой Транссибирской магистрали ресторанов почти не осталось, так что Виктор остановил байк и они зашли внутрь.
В заведении насчитывалось только шесть столиков, и все пустовали. Стены выкрасили черным и украсили светодиодными трубками, которые явно откопали в сундуках на чердаках домов, где давным-давно никто не жил. В дальней части помещения располагался бар. Над ним большими белыми буквами значилось: МЫ НЕ ЗНАЕМ ЖАЛОСТИ И НЕ ПРОСИМ СОЧУВСТВИЯ.
– Дерьмо, – бросил Виктор.
– Что такое? – поинтересовалась Светлана.
– Это девиз омоновцев – отряда милиции особого назначения. Давай-ка убираться отсюда к чертям собачьим.
Из кладовки, вытирая руки о полотенце, вышел мощный мужчина.
– Чем могу помочь?..
Он замер и задумчиво уставился на них – так смотрят, когда получают
– Осип! Колзак! Смотрите, кого к нам занесло!
Показались еще двое – один крупнее первого, а второй поменьше. Все трое выглядели так, будто искали повода для драки.
– Шлюха и малец с антиправительственными взглядами. Мелкие сошки. Что мы с ними сделаем?
– Отымеем обоих, – сказал большой мужчина.
– Одной будет вполне достаточно, – сладким голосом пропела Светлана, достала из визитницы прейскурант и бросила им.
На миг воцарилась тишина. Затем один мужчина сказал:
– Грязная сучка!
– Можете называть меня как угодно – за имя я денег не беру.
– Не стоило вам приезжать сюда, это самое глупое, что вы могли сделать, – вступил в разговор невысокий мужчина.
– Хватай ее, Павел.
Мужчина среднего роста шагнул к Светлане.
В груди Виктора все сжалось от страха, но он вытащил пистолет и перекрыл Павлу дорогу. Вот он, момент истины. Его битва за Аламо [95] .
– Мы уходим, – сказал он, стараясь звучать уверенно. – Если вам дорога шкура, вы не станете нам препятствовать.
Троих детин, похоже, сложившаяся ситуация забавляла. Виктору стало не по себе. Павел сделал шаг вперед, и пистолет уткнулся ему в грудь.
95
Битва за Аламо – одна из самых известных битв Техасской революции, в ходе которой Техас стремился выйти из состава Мексики.
– Думаешь, тебя это защитит? Давай, попробуй. Выстрели в меня. Сейчас!
– Думаешь, не смогу?!
– Остановить человека можно, только если ты готов его убить.
Мужчина обхватил ствол обеими руками. Затем он яростно вдавил палец Виктора в курок.
Ничего не произошло.
Павел забрал пушку у Виктора.
– Неужто ты решил, будто технологии правительства хуже твоих? Во все гражданские пистолеты в стране еще на заводе встраивают блютуз.
Затем он бросил через плечо:
– Осип, как быть со шлюхой, а?
Светлана вздрогнула, словно ее обуял страх. Все же она соблазнительно улыбнулась.
– Я не работаю бесплатно. Но для вас, мальчики, могу сделать исключение, – промурлыкала она.
– Отведи ее в гравийный карьер, – распорядился невысокий мужчина, – и пристрели.
Павел схватил Светлану за запястье.
– А что с панком?
– Дай-ка подумаю.
Светлана не издала ни звука, пока ее тащили на улицу.
Большой мужчина усадил Виктора на стул.
– Не рыпайся, – приказал он. – Попытаешься учинить что-то… Хотя вряд ли ты станешь дергаться.
После мужчина достал армейский нож и принялся развлекаться. Он отдирал значки с куртки Виктора, читал вслух надписи на них и затем бросал через плечо.
– «Гражданин без пистолета – раб», – продекламировал он. – «Легализуем свободу: голосуйте за либертарианцев». «Анархисты, объединяйтесь!» – в этом даже смысла нет!
– Это шутка.
– Тогда почему мне не смешно?
– Не знаю.