Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– Отлично, – произнес седовласый и жестом приказал трогаться парню, приставленному к креслу.
Из-за сгрудившегося вокруг него эскорта рассмотреть по сторонам ничего не удавалось, но, даже глядя прямо вперед, Коди увидел довольно, чтобы понять: они определенно находились на почти пустой парковке. Что ничего не значит, попытался успокоить себе Коди. В стране полным-полно подземных гаражей, и то, что ему попался тот неприятный сюжет в новостях, – просто совпадение. ЛаДэн тогда правильно сказала: он сам себя пугает. Он же не гангстер, а курьер, всего-навсего чертов курьер. Никто не убивает
Звук внезапно заработавшего мотора заставил Коди подпрыгнуть. Седовласый даже не взглянул на него, зато остальные плотнее сомкнули ряды, скрывая коляску от глаз посторонних. Даже после того как проехал автомобиль, все так и шли максимально близко к нему, пока не добрались до лифтов, один из которых был отгорожен лентой с объявлением о том, что он вышел из строя. Седовласый нажал на кнопку вызова именно этого лифта и крутанул; она повернулась, и тогда он вставил в замочную скважину обычный металлический ключ.
Двери лифта открылись, и Коди обдало сильным запахом антисептика и чего-то цветочного. У него живот чуть не вывернулся наизнанку, когда его задом наперед ввезли в кабину так, чтобы он не видел, на какой этаж они едут. Не было ни голосовых сообщений, ни даже звонков, Коди лишь удалось уловить серию слабых воздушных толчков. Возможно, так просто работал мотор после длительного простоя, но Коди все равно их сосчитал, потому что заметил, как меняется воздух от влажного и жаркого к прохладному, и решил, что они остановились на четырнадцатом или пятнадцатом этаже.
Судя по безупречной регистраторше за сияющей белой стойкой, они оказались в шикарной клинике. Шагая мимо девушки, седовласый бодро махнул ей рукой. Теперь он шел очень быстро и через лабиринт коридоров привел всех в кабинет с медицинской каталкой и аппаратом, который они собирались на нем использовать.
– Снимай халат и устраивайся поудобнее, – пригласил седовласый, ткнув большим пальцем в каталку.
Коди повиновался, удивившись, как быстро исчезли все остальные, оставив его наедине с седовласым. Он не выпускал халат из рук, собираясь использовать его в качестве одеяла.
– Не возражаете? Я немного замерз.
– Уже? – Седовласый что-то делал с машиной. И сухо хохотнул: – Может, у нас получится раздобыть для тебя рукавички и носки.
– А еще можно выключить кондиционер, – заметил Коди.
Ответа не последовало. Вошли трое в белой униформе. С покорным вздохом Коди улегся и закрыл глаза, чтобы не видеть, как в вены вставляют катетеры.
Казалось, подготовка к процессу длилась вечно, хотя, насколько Коди мог судить, оборудование было современным, а персонал – компетентным. Тот, кто ставил катетеры ему в руку и в ногу, был определенно талантлив – вышло почти не больно. На самом деле манжета для измерения кровяного давления на другой руке ощущалась противнее. Непонятно, зачем им вообще понадобилась манжета, ведь больничное одеянье выдает полный отчет об основных жизненных показателях. Однако при сложившихся обстоятельствах им было желательно одновременно и то и другое. Они даже озаботились определением группы крови и ДНК, перед тем как приступить к процессу фильтрации крови.
Стоило им только начать, как Коди, как всегда, почувствовал себя немного не в себе, и ему стало еще холоднее. Он попытался, насколько возможно, съежиться под халатом. Беседовали очень мало и слишком тихо, он ничего не мог разобрать; никто к нему не обращался. В конце концов Коди задремал, главным образом от скуки, а проснувшись, почувствовал на ногах шерстяные носки. Теплее ему не стало, но он все равно был тронут.
Чтобы хоть чем-то заняться, Коди попытался догадаться, кто же надел на него носки, и начал незаметно наблюдать за теми, кто двигался вокруг и снимал показания приборов. Чернокожая женщина с косами до плеч выглядела словно мамочка; если так, ребенок ее, вероятно, совсем юн. Родители маленьких детей обычно не скупятся на добрые дела. Или, может, это сделал парень-китаец, которому, как и самому Коди, было под сорок.
Насчет еще одной чернокожей женщины он никак не мог определиться. Она проверяла его показатели чаще остальных, но это не обязательно означало, что она волнуется за него. Как бы не сам Серый Хвост напялил на него носочки… Разве не упоминал он их еще до того, как началась фильтрация? Или же это сделал один из тех, кого он видел мельком, потому что они занимались его кровью где-то сзади. Может, где-то промеж отделения клеток крови от плазмы и закачивания всего обратно в него кто-то из них приостановился и задумался, не замерз ли пациент?
Так продолжалось долгие часы. Коди засыпал, просыпался, снова дремал. Живот у него урчал и совсем прилип к позвоночнику, а голодные спазмы грозили перерасти в тошноту. Интересно, сколько еще будет все это длиться? Скука и желание поесть раздражали. Если вскоре процесс не остановят, с ним приключится приступ от нехватки сахара в крови.
Словно уловив его мысли, седовласый потрепал Коди по плечу.
– Наверное, проголодался? Хочешь съесть что-нибудь конкретное? – немного нетерпеливо поинтересовался он.
– Просто еды, – ответил Коди, не обращая внимания на то, как грубо прозвучал ответ.
– Разве тебе не хочется хлеба или сахара?
– Просто еды. Хотя я не особо надеюсь, что дадите.
– Может, обойдемся инсулином? – В мужском голосе слышался надрыв. Периферийным зрением Коди уловил, как младшая женщина и китаец явно испуганно оторвали глаза от монитора, в который с усердием смотрели на пару.
– Рискованно, – отмел предложение Коди. – Я же не диабетик. Впрочем, вам это известно.
Мужчина какое-то время смотрел на него. Коди со злобной радостью отметил, как тот был изнурен и разочарован. Конечно, всем им достанется, но больше всего именно ему, потому что с него спросят за неудачу.
Вдруг он сердито выдохнул, отвернулся и бросил:
– Дольше нельзя с ним возиться. Заканчивайте, дайте ему ланч, и пусть катится отсюда.
Вместо ланча ему предложили банку питательной смеси со вкусом клубники; Коди так проголодался, что на миг почувствовал лишь смутное разочарование. Седовласый сел и окинул его тяжелым взглядом. Надеялся на то, что Коди в последний момент что-нибудь сболтнет? Или просто тяготился неуспехом?