Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– Выбор правильный, – одобрила портье. – Незачем рисковать жизнью, ведь тротуаров нет.
– Где нет тротуаров? – в недоумении переспросил он.
– Между нами и торговым центром.
– Тогда где же люди ходят?
– Они не ходят. Они ездят. Паркуют машины, делают то, зачем приехали, и уезжают домой. То есть я имею в виду, что в любом случае по трассам федерального значения не прогуливаются.
Коди сначала хотел спросить, гуляет ли она сама, и если да, то где, но решил промолчать. Девушке было от силы двадцать два, и очень скоро, как только исчезнет детская пухлость, она превратится из просто молоденькой и хорошенькой
Наткнувшись на круглосуточный канал новостей, он убавил звук до неясного бормотания и с помощью дистанционного управления выключил свет.
Следующее, что он осознал, – кто-то сидит у него на груди.
В темноте было невозможно ничего разглядеть, кроме того, что на фоне мерцающего экрана телевизора над ним навис кто-то еще чернее тьмы. Коди попытался закричать, но рот отказывался открываться, вышло только своего рода хрюканье. Тут же ему сильно сжали горло, и оседлавший его некто склонился к самому уху:
– Лежи спокойно, ни звука! – приказал шепотом мужской голос, – Делай именно то, что я скажу. Я не хочу причинять тебе боль. Я здесь по другому поводу. Но если ты меня вынудишь, все-таки придется сделать больно.
Сердце Коди стучало быстро и сильно, словно пытаясь вырваться из груди. Давление на горло ослабло, но полностью не исчезло. Поморщившись, он сглотнул.
Оседлавший его мужчина выпрямился, и Коди разглядел длинные седеющие волосы, вероятно, убранные в хвост, и очки в толстой оправе.
– Во-первых, не пытайся раскрыть рот. Этим ты лишь причинишь себе боль, потому как челюсти у тебя замкнуло. Как только я пойму, что ты ведешь себя как надо, я подумаю над возможностью угостить тебя жвачкой.
Коди попытался хмыкнуть в знак согласия, но ему вновь сжали горло.
– Сказал же: ни звука!
Коди всосал носом воздух, чувствуя себя совершенно беспомощным: тело заходилось кашлем даже при сжатых челюстях. Горло, скрученное спазмом, пыталось вывернуться наизнанку. Потом вдруг рот раскрылся ровно настолько, чтобы несколько раз надрывно кашлянуть, и захлопнулся вновь.
– Что, полегчало?
Коди кивнул, жадно втягивая воздух через нос.
– Теперь понял, что именно значит делать то, что я говорю?
Он опять кивнул.
– Когда я тебя отпущу, ты переоденешься. Потом тебя вывезут отсюда на инвалидном кресле. Ты будешь сидеть смирно и пялиться на колени. Не станешь глазеть по сторонам. Если кто-нибудь с тобой заговорит, сделаешь вид, что ничего не слышишь. Внизу ожидает микроавтобус. Тебя туда посадят вместе с креслом, и мы уедем. Теперь слушай сюда. Важно, чтобы ты хорошенько запомнил то, что я только что сказал, потому как мой приятель сейчас болтает с ночным портье. Приятный такой дядька, уже дедушка. Мы с тобой скоро поедем через вестибюль, и, если портье заподозрит неладное, мой напарник сделает ему больно. По полной. В отличие от меня, приятель не против кого-нибудь порешить. Ты же не хочешь, чтобы пострадали невинные наблюдатели, так?
Коди покачал головой.
– Вот и славно. Теперь, когда я тебя отпущу, ты разденешься и потом наденешь то, что я тебе принес.
Незнакомец слез с него и сделал шаг назад. Коди медленно перебрался к краю кровати и начал трясущимися пальцами расстегивать пуговицы рубашки.
– Побыстрее, пожалуйста, –
Коди хотел исполнить приказ, но дрожал так, что с трудом удерживал равновесие даже сидя. Он спустил штаны, по одному освободил из них колени и снял носки. Рядом с ним небольшой аккуратной кучкой лежала сложенная одежда. Трясущимися пальцами он взял верхний предмет; им оказалась больничная рубаха.
– Завязывается сзади, – прозаически сообщил человек, словно делая замечание по поводу погоды. Взгляда от телевизора он не отрывал.
Обувь Коди зашнуровывать не стал. Решил, что и так сойдет. Следующим пунктом шел халат. Он надел его в положении сидя, затем осторожно встал на ноги.
Мужчина оторвался от телевизора. Осмотрел Коди с ног до головы.
– Я сказал: раздеться догола. Снимай белье.
Коди повалился на кровать, поспешно избавляясь от трусов. Мужчина с надутым видом ждал, пока он справится, потом взял за плечо и потянул вверх. Коди подкинуло словно лебедкой, потому что хват оказался необычайно сильным и явно неожиданным для худощавого немолодого человека почти на голову ниже его самого.
Тот, кто дожидался их в коридоре с инвалидной коляской, был намного выше первого, настоящий дылда в темно-синем комбинезоне с нашивкой санитара скорой помощи на левом нагрудном кармане. Когда Коди споткнулся об опору для ног и плюхнулся на сиденье, он не проронил ни слова. Каркас кресла оказался легким, колеса – маленькими. Седовласый наклонился к Коди, и тот увидел, что одет он в ту же самую униформу.
– Не забудь, что я тебе говорил, – напомнил он, и Коди обратил внимание на то, сколь мало двигалось его одутловатое лицо, словно ему вкололи ботокс. Теперь, вблизи и при ярком свете, его волосы, хвост и прочее, выглядели как парик. – Подумай о семье этого бедолаги. От тебя зависит, отправится ли он домой после дежурства. – Седовласый пристально посмотрел Коди прямо в глаза, словно надеясь увидеть в них какой-то ответ, потом усмехнулся и похлопал его по щеке. – И, право слово, расслабь ты наконец челюсть. Я не шучу насчет головной боли. – Коди начал было потирать проблемное место на лице сбоку, но мужчина перехватил его руку и решительно положил на колени. – Пока мы здесь, ты шевелиться не будешь! Сможешь сам справиться или тебе помочь?
Коди понуро склонил голову.
– Слышь, Джордж, думаю, он понял.
Несмотря на ковровое покрытие, инвалидное кресло катилось тряско: колеса у него были хлипкие, как у тележек из супермаркета, которыми доводилось пользоваться Коди. Пока спускались на лифте, он пялился на поношенную ткань, прикрывавшую колени. Когда они оказались в вестибюле, он склонил голову еще ниже и даже зажмурился, опасаясь, что похитители в любом случае грохнут регистратора, ведь он видел их физиономии и сможет дать описание полиции, а это не прибавляет клерку шансов выжить.
И не прибавляет шансов выжить ему самому.
От этой мысли он содрогнулся, и, когда перед ним распахнулись автоматические двери, по спине пробежали мурашки. Он успел услышать, как ночной портье пожелал кому-то доброй ночи, а женский голос весело и дружелюбно ему ответил: «Спасибо! Вам тоже доброй ночи!»
И вот его уже с грохотом выкатили наружу, направляясь к белому фургону со значком районной скорой помощи на распахнутой боковой двери. Возле лифта для инвалидной коляски стояла дородная женщина.