Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
И все же это было враньем. Они испугались и бежали на запад, прочь от чужаков, к бесплодным землям. В куда более зеленых краях клана Мурхада теперь правили О’Коннеры, сумевшие собрать тех людей, кто остался после отбытия чужаков.
О’Туббах, склонив
– Гиллападриг, – внезапно спросил Дэвид, – помнишь как Маккостелло захватил пленника из Нил Ог тем летом?
– И в обмен требует нашу скотину. А что?
– Я вот просто все думал, как воин мог стать слугой.
О'Туббах вновь протянул трубку, и Дэвид не стал отказываться.
– Кури, друже добрый, – произнес, запинаясь, чужак на устаревшем датском.
– Полагаю, – вздохнул О'Флинн, – я могу воспринимать эти слова как захочу. – Он вновь показал на себя, а затем на Гиллападрига и проговорил на датском: – Оба мы – кельты. – Затем он указал на О’Туббаха. – А ты О’Гонклин?
Мужчина взглянул на него озадаченно, затем ошарашенно, злобно и, наконец, высокомерно. Он пошевелил пальцами перед губами, а затем сплюнул на землю.
– И что это было? – спросил Гиллападриг.
– Он невысокого мнения о своих хозяевах, – ответил Дэвид.
– Неудивительно. Они ведь даже не попытались спасти его сегодня.
О’Флинн задумался.
– Вот бы знать, насколько можно верить тем двум датчанам. Смуглому, подозреваю, вообще нельзя, учитывая, что он из викингов О’Гонклинов и предан им. Тому, что из Голуэя?.. Сомневаюсь. Он вне закона, но мало ли почему. Возможно, он сам жалеет, что ввязался в эту авантюру. Все северяне себе на уме, и дай бог норманны займутся ими, когда придет время. Пусть они уже и забыли, что когда-то были викингами. А нам следует поспешить. Вряд ли вождь О’Гонклинов обрадуется, увидев, как мы обмениваемся тут дымом с его слугой.
Дэвид привлек внимание О’Таббаха к работнику О’Флаэрти, задававшему корм свиньям неподалеку от крепости и конюшен, где все трое курили.
– Работник, – произнес О’Флинн. – Слуга О’Флаэрти. А ты? Ты слуга Татамая?
Чужак рассмеялся и нацепил тюрбан на голову, а потом схватил себя за пах, вновь помотал рукой перед губами и плюнул в сторону крепости.
– Хочет сказать, что Татамай оскопил его? – ужаснулся Гиллападриг.
– Нет. Он имеет в виду, что у ОТонклинов нет яиц. – Дэвид палочкой начертил на земле кружок. – Земля Эйре [110] , – сказал он и потыкал рядом. Потом нарисовал еще один кружок неподалеку. – Ледяная земля.
110
Земля Эйре – Aire Land. Ирландия. – Прим. ред.
Затем на импровизированной карте появились Зеленая и Новонайденная земли. Под последней был изображен круг побольше.
– Земля ОТонклинов. – Дэвид протянул палочку О’Туббаху и, показав на рисунок, спросил: – Твоя. Земля. Где?
О’Туббах довольно долго смотрел на карту, и Дэвид повторил названия кружков, решив, что тот не понял.
Мужчина неторопливо закивал, затем наклонился, зачерпнул горсть земли и посыпал ею большой круг, который Дэвид назвал землей ОТонклинов. О’Флинн ошарашенно
– Подозреваю, он не понимает, что такое карта, – сказал Гиллападриг, когда чужак удалился.
– О нет. Прекрасно он все понимает. – Дэвид проводил слугу взглядом и увидел, как тот в свете факелов предстает перед женщиной из рода ОТонклинов и как та смотрит на него. Запутанность отношений между новыми чужаками начала проясняться.
– Тогда почему он посыпал ее землей? – заинтересованно спросил Гиллападриг.
Дэвид еще раз взглянул на рисунок, прежде чем затереть его ногой.
Олаф, сын Густава, был так мрачен, будто обдумывал самоубийство. Впрочем, это настроение вполне подходило к создавшемуся положению.
– Я окончу свои дни в безымянной могиле, – признался он Дэвиду тем же вечером, глядя с крепостной стены на залитое лунным светом озеро. – Такова участь всех преступников.
Дэвид принес ему здоровенную кружку эля, ведь слова подобны рыбам – куда лучше чувствуют себя в жидком.
– Я был богатым купцом в Голуэе, – продолжал датчанин. – Возил олово и древесину из Корнуэла в Бордо и Геную в землях басков. А обратно тащил вино из Ла-Рошели, соль из Бурнёфа и шерсть из Испании. И вот за мою голову назначена цена, хоть я и не прикасался к жене того бедолаги. Я бы понял, если бы меня хотели выпотрошить за то, что мы с ней переспали, да только даже речи о том еще не было. А муженек ее думал иначе и из-за своей ошибки помер. Ерунда же какая-то. – Олаф вздохнул. – И все-таки на меня объявлена охота. А ведь я прежде не боялся ни бретонских, ни баскских пиратов и даже вместе с ганзейцами сражался против диких пруссаков.
Дэвид указал на судно, болтающееся на воде с западной стороны острова, почти незаметное в свете факелов.
– Это лодка ОТонклинов?
– Корабль, – ответил северянин. – Не лодка. Да, это он. Выглядит почти как когг, но ходить на таком?.. Плоское дно, киля нет. Капитану пришлось идти исключительно по ветру вплоть до Лох-Корриб. Представь, они в гавань ползли на веслах. У них даже гички нет. И никаких надстроек на носу или корме, чтобы дать стрелкам преимущество перед пиратами.
– Возможно, в их краях нет пиратов?
– Или же пираты победили, – развел руками Олаф. – Зато на их корабле позади основной мачты есть еще одна. Полагаю, она позволяет быстрее ловить ветер, чем привычная нам конструкция. Так что на широких просторах эта посудина может бегать довольно шустро. Обшито внакрой… ну, понимаешь. Вот только сверху вниз, как на старых кноррах, а не снизу вверх, как на современных кораблях. Осмелюсь предположить… у тебя там не осталось еще эля О’Флаэрти? О, спасибо! Так вот, осмелюсь предположить, что у ОТонклинов никогда не было морского флота. Только прибрежный. Этот корабль скопирован с кнорров времен Эрика Рыжего. А вот та вторая мачта… нечто новенькое. И идея неплохая. – Датчанин отхлебнул из кружки. – Хотелось бы вновь поднять паруса. Впрочем, не на такой штуковине. Не рискну сунуться к гасконскому берегу без надежного киля. И все же я мечтаю о добротном корабле, чтобы покинуть Землю Эйре, где все только и мечтают меня прирезать.