Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– Не смотри, что он американец. Кстати, во многом поэтому он нам и нужен.
– Так ты, значит, патриот?.. – По тону Лаэма было понятно: он меня сразу раскусил.
– Я не понимаю, о чем вы говорите…
Лаэм бросил быстрый взгляд в сторону Мэри и презрительно скривился.
– А-а, ему просто захотелось…
Он употребил ирландское словцо, которое могло означать и «приключения», и «перепихон». Оскорбление было явным, и я сжал кулаки, но Лаэма это, похоже, ничуть не испугало.
– Заткнись! – оборвала его Мэри и повернулась ко мне: –
Лаэм наконец вытащил руки из-под стойки. В руках он держал какой-то предмет размером с бисквитную жестянку, завернутый в чистую бумагу и перевязанный шпагатом. Бармен подтолкнул сверток ко мне.
– Что это?
– Одно устройство, – насмешливо ответил Лаэм. – При правильной установке оно способно взорвать весь административный комплекс космопорта Шеннон, не причинив вреда гражданскому населению.
Я похолодел.
– Значит, от меня требуется тайно заложить эту штуку в терминале космопорта, так? – спросил я, впервые за весь месяц отчетливо ощущая, как неестественно и фальшиво звучит мой ирландский акцент.
Выхватив кулон-нейрокомпьютер из-под рубашки, я швырнул его на пол и раздавил каблуком. Вот так!.. Хватит притворяться – пора становиться собой.
– Вы что, хотите, чтобы я проник в здание и подорвал себя к чертовой матери?
– Боже упаси, – спокойно возразила Мэри. – Для этого у нас есть агент. Но он…
– Или она, – поправил Лаэм.
– …Он или она не могут доставить эту штуку внутрь. Наемным служащим из числа людей запрещено приносить с собой на работу любые предметы крупнее карандаша… Это, кстати, весьма красноречиво свидетельствует о том, сколь невысокого мнения пришельцы о наших умственных способностях… В общем, наш агент не может, а ты можешь. От тебя требуется всего лишь спрятать устройство в своей ручной клади. Оно сделано так, что их аппаратура определит его просто как коробку сигар. Как только ты окажешься внутри, к тебе подойдет человек и спросит, не забыл ли ты передачку для бабули. Тогда отдашь ему сверток.
– И всего-то, – вставил Лаэм.
– Когда все произойдет, ты уже будешь на полпути к Юпитеру, – добавила Мэри.
Оба. не мигая, смотрели на меня.
– И не мечтайте! Я не стану убивать невинных людей.
– Не людей. Инопланетян.
– Они тоже ни в чем не виноваты.
– Они оккупанты, которые захватили нашу планету. И ты говоришь, что они ни в чем не виноваты?!
– Вы нация долбаных оборотней! – заорал я, рассчитывая этим положить конец разговору, но Мэри моя вспышка ничуть не задела.
– Да, мы такие, согласилась она. – День за днем мы притворяемся белыми и пушистыми, но по ночам хищник, таящийся в нас, отправляется на охоту. В общем, мы вовсе не барашки, которые только жалобно блеют под ножом мясника. Ну а ты, мой милый? Кто ты – ягненок или волк?
– Он не годится для дела, – подал голос Лаэм. – В коленках слабоват.
– Хватит. Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. –
– Я…
– По ночам, когда мы с тобой были вместе, ты клялся совершить для меня невозможное. Нет, не словами, но жестами, взглядом, всей своей любящей душой. Я как наяву слышала все слова, которые ты не решался произнести вслух. Сейчас я прошу тебя исполнить невысказанные клятвы и совершить один-единственный мужской поступок. Если не ради своей планеты, то ради меня…
Я вдруг понял, что за все время, пока продолжался этот разговор, мужчины за столиками не издали ни звука. Никто из них даже не взглянул в нашу сторону. Они просто сидели – не пили, не курили, не разговаривали, только слушали. Они были молчаливы, серьезны и насторожены. Внезапно мне стало ясно, что, если я отвергну предложение Мэри, мне не выбраться отсюда живым.
Значит, выбора у меня нет.
– Я все сделаю, – сказал я наконец. – И… и будь ты проклята за то, что требуешь этого от меня.
Мэри хотела меня обнять, но я грубо ее оттолкнул.
– Нет! Я сделаю это, и мы квиты. Знать тебя больше не желаю.
На протяжении одной бесконечно долгой минуты Мэри хладнокровно меня изучала. Я лгал, когда говорил, что больше не хочу ее видеть, потому что еще никогда не желал ее так сильно, как в эти мгновения. А она понимала, что я лгу. Если бы она позволила себе что-то сказать, я бы, наверное, ее ударил, но Мэри сдержалась.
– Вот и прекрасно, – заключила она.
С этими словами Мэри повернулась и быстро вышла, и я понял, что больше никогда ее не увижу. Лаэм проводил меня к выходу.
– Поаккуратнее со свертком, – предупредил он, вручая мне зонт. – На улице дождь. Смотри, чтобы устройство не намокло, иначе не сработает.
В терминале космопорта Шеннон меня встретили люди из Службы планетарной безопасности. Двое крепких парней встали по бокам, а пришелец, их командир, сказал:
– Не соблаговолите ли пройти с нами, сэр?
Прозвучало это не как вопрос.
«Мэри, Мэри, – с грустью подумал я. – Похоже, в вашей организации завелся еще один предатель».
– Я могу взять с собой багаж?
– О ваших вещах позаботятся, сэр.
Меня отвели в комнату для допросов.
Через пять часов я поднялся на борт лихтера. Задерживать меня дольше они не могли, поскольку ничего незаконного в моих вещах не оказалось.
Еще в гостинице я достал устройство, которое дал мне Лаэм, и на всю ночь замочил в рукомойнике, а рано утром, до отъезда в космопорт, потихоньку выбросил сверток в люк водостока.