Лучшая зарубежная научная фантастика: После Апокалипсиса
Шрифт:
– А как же структурная целостность подстилающего слоя? – забеспокоился Кит. – Ее нельзя нарушать.
– У меня достанет пороха на много малых зарядов. Относительно малых.
– А как ты…
– Стоп! – Проходчица вскинула крепенькую, с обветренной кожей ладошку. – Мне, чтобы по мосту ходить, обязательно знать, как он устроен?
– Нет! – рассмеялся Кит. – Вовсе не обязательно.
Права оказалась Проходчица: Киту понравился голос взрывчатки. К котловану Лиу никого не подпустила, но даже на расстоянии, которое она сочла безопасным, за
Из специально отрытой возле котлована щели вылезла Лиу: на лице слой пыли, чисты лишь глаза – прикрывавшие их деревянные щелевые очки теперь висят на шее.
– Все в порядке! – сквозь звон в ушах услышал Кит ее крик.
Увидев его лицо, она рассмеялась.
– Да это же пустяки, комариный чих. Слышал бы ты, как мы, хойчане, гранит ломаем в карьере!
Кит хотел ей что-то сказать, но тут заметил, как повернулась и широким шагом пошла прочь Розали. Он и забыл уже, что Паромщица здесь. Догнав ее, спросил:
– Что, шумновато?
И не просто спросил, а почти прокричал. Наверное, чтобы самого себя услышать.
– И о чем вы только думаете? – Ее трясло, губы побелели.
Кит опешил. «Что это? Гнев? Страх?» Думалось медленно – еще не оправился сотрясенный грохотом мозг.
– Так надо же котлован углубить…
– Землю трясти зачем? Кит, я же говорила, что крупняк приходит на гром.
– Это не гром, – растерянно возразил архитектор.
– Это хуже, чем гром! – На глазах у Розали блестели слезы, ее голос проникал Киту в уши как через слой ваты. – Теперь они точно придут, я знаю!
Он протянул к Паромщице руку.
– Розали, бояться нечего, насыпь достаточно высока. Рыбам не перелезть…
У него ухало сердце в груди, голова шла кругом. Так трудно было слышать ее.
– Как они поступят, никто не в силах предсказать! Они целые города губили! Выползали на сушу в туманную ночь и истребляли все живое! Для чего, по-твоему, тысячу лет назад понадобилось насыпью отгораживаться? Крупняк…
Розали перестала кричать и прислушалась. Ее губы шевелились, она что-то говорила, но в сознание Кита не проникало ни слова – мешали барабанный бой в ушах, головокружение, учащенное сердцебиение. Вдруг он понял: а ведь это уже не последствия взрыва. Это бьется сам воздух. Краем глаза Кит видел рабочих, все они повернулись к туману. Но там не было видно ничего, кроме неба.
Никто не двигался.
Зато двигалось небо.
За насыпью на фоне серых облаков вскипало грязно-серое золото. Это речной туман вздымался на огромную высоту, на сотню футов. В нем кружили завихрения и пробегали разломы. Он менялся, распадаясь и сливаясь; он дышал.
Когда-то Кит видел огромный пожар: сначала над складом льна повалил дым, и прежде чем разлететься в клочья под натиском ветра, он казался вот таким же одушевленным чудищем…
В туманной горе возникали пещеры; они тотчас затягивались, однако новые не заставляли себя ждать. И в глубине этих пещер, в черно-коричневой мгле, тоже что-то шевелилось.
Но вот исчезла последняя полость. Как будто вечность миновала, прежде чем туман выровнялся, а затем осел. Даже и не определить, в какое мгновение барабанный бой воздуха вновь ослаб до звона в ушах.
– Кончилось, – заключила Розали, и это прозвучало как всхлип.
Кто-то из рабочих отпустил сальную шуточку – обычное дело для натерпевшихся страху. Ее восприняли со смехом, чересчур, пожалуй, громким. На насыпь взбежала женщина, прокричала оттуда:
– На правом берегу все в порядке. На нашем тоже.
Снова грянул смех, и люди поспешили по домам, навестить семьи. У Кита пекло тыльную сторону кисти. Туда угодил принесенный ветром клок пены, оставив после себя неровное пятно.
– Я видел только туман, – сказал он. – А крупняк там был?
Розали встряхнулась; вид у нее теперь был суровый, но ни гнева, ни страха. Кит уже заметил эту черту за Паромщиками: они мгновенно поддавались чувствам, но так же быстро и успокаивались.
– Был. Я и раньше видела, как вскипает туман, но чтобы так сильно – ни разу. Никому не под силу выгнать его на такую высоту, кроме крупняка.
– А зачем это нужно крупняку?
– Откуда мне знать? Крупняк – это загадка. – Она посмотрела архитектору прямо в глаза. – Надеюсь, Кит Мейнем из Атиара, твой мост будет достаточно высок.
Кит взглянул в сторону тумана, но сейчас там виднелось только небо.
– Полотно мы подвесим в двухстах футах над туманом. Этого достаточно, мне кажется.
Подошла Лиу Проходчица, вытирая руки о кожаные штаны.
– Ничего себе! У нас в Хойке такого не бывает. Настоящее приключение! А как здесь называется это диво? И как бы нам в следующий раз без него обойтись?
Несколько секунд Розали молча смотрела на миниатюрную женщину, наконец ответила:
– Да никак, пожалуй. Крупняк приходит, когда захочет.
– Он что, не всегда приходит на шум?
Паромщица кивнула.
– Ну что ж, как говаривал мой отец, лучше слабое утешение, чем никакого. – Кит потер виски, голова еще побаливала. – Будем работать дальше.
– Только про осторожность не забывайте, – сказала Розали. – Иначе всех нас погубите.
– Мост спасет много жизней, – возразил Кит и мысленно добавил: «В конечном итоге и твою тоже».
Паромщица отвернулась.
На этот раз Кит за ней не пошел.
Потому ли, что с того дня Лиу пользовалась менее мощными зарядами («Слабее некуда, – сказала она, – иначе просто не возьмут камень»), или потому, что у крупняка хватало других забот, но на протяжении трех месяцев, потраченных на изготовление взрывчатки и разрушение скалы, он не возвращался. Хотя обычной рыбы все это время у берега плавало вдоволь.
В роду Мейнемов были и металлисты, и горнодобытчики, и всякие прочие умельцы, но Кит с самого начала знал: он станет Мейнемом Строителем. Очень уж нравилась ему невидимая архитектура, та, что рождается в уме.