Лучшая зарубежная научная фантастика
Шрифт:
Он позвенел наручниками.
— Если обвинения настолько смехотворны, может быть, стоит все-таки снять это?
И снова Мэллоув проигнорировал его просьбу.
— Поговорим откровенно. Дрожин стар, болен, он скоро умрет. Ему остались считанные дни. Без него в разведке наступит хаос.
«А его люди, вроде меня, — подумал Макс, — уже, можно сказать, покойники».
Мэллоув взялся за пистолет. Макс напрягся, ожидая выстрела.
Но Мэллоув, не обращая на него внимания, развернулся в кресле и прицелился из пистолета куда-то в окно.
— Дело вот в чем: как только старик умрет, разведке конец. Дрожин так и не подготовил себе замену.
Это уже походило на правду, и даже более того.
— Вы думаете, что это будет физическая борьба?
Мэллоув сделал вид, что стреляет из окна по идущим по улице людям, словно хотел этой самой физической борьбы.
— Солдат на улицах не будет, — ответил он. — Эти времена давно прошли. Да, многие потеряют доверие, многих уволят, высшие офицеры сядут в тюрьму. Но если я окружу себя достаточным числом верных людей, власть мне обеспечена.
Что означает катастрофу для планеты и крах всех попыток сделать ее лучше.
— Вы считаете, что в Департаменте есть предатель?
— Уверен в этом, их по крайней мере два. — Мэллоув развернулся на сто восемьдесят градусов, направив оружие на Макса.
На этот раз арестованный не подпрыгнул. Мэллоув помедлил мгновение, затем положил пистолет. Металл громко звякнул о кусок цветного стекла из витража, изображавшего убиение святого Порлука.
Мэллоув негромко хмыкнул.
— «Сэр, если вы хотите, чтобы я стал предателем, я им стану». Вот это преданность! Дрожин такого от своих людей не дождется. — Он нажал на кнопку интеркома. — Анатолий, принесите ключи.
У Макса вырвался вздох облегчения. В первый раз ему пришло в голову, что, он, возможно, выйдет отсюда живым.
Дверь бесшумно отворилась. Вошедший секретарь снял с Макса наручники. Анатолий был офицером современным, образованным, из тех, что создают планы кампаний не на картах, а в компьютерах. Взгляд его задержался на столе, на пистолете, освещенном лампочками под витражом «Разрушение Храма», [66] и на пальце Мэллоува, с нарочитой небрежностью лежавшем на спусковом крючке.
66
Вероятно, имеется в виду разрушение Храма Соломона в Иерусалиме в 586 г. до н. э. вавилонским царем Навуходоносором.
Макс принялся растирать ноющие запястья, размышляя, какая часть этого представления предназначалась для него, а какая — для Анатолия. У Мэллоува каждое движение и слово было рассчитано.
— Что-нибудь еще, сэр? — спросил Анатолий.
— Мы еще не все обсудили, кое-что пока находится в подвешенном состоянии — как движущиеся мишени, — Мэллоув издал похожий на лай смешок и взмахнул оружием. — Закажите столик на троих в «Соляных Столпах». [67] В той кабинке, что напротив входа.
67
Согласно Библии, при гибели развращённых городов Содома и Гоморры Бог пощадил единственного праведника Лота и его семью, но его жена, ослушавшаяся запрета и оглянувшаяся на погибающий Содом, была превращена в соляной столп (Быт. 19).
Со словами «есть, сэр» Анатолий сунул руку в карман за телефоном.
При мысли об обеде в «Соляных Столпах» у Макса
Он отбросил эти мысли. Его жизнь была строго поделена на фрагменты, и фрагменты эти были отгорожены друг от друга непроницаемыми переборками. Сейчас не время открывать двери.
68
Берберское блюдо, каша из мелкой манной крупы или других круп с мясом и овощами.
Мэллоув закрыл бутылку и убрал ее в ящик вместе с пистолетом. Вторая рюмка, предназначавшаяся для Макса, осталась забытой на столе.
— Я хочу, чтобы ты помог мне в поисках предателя, Макс, — заявил Мэллоув. — Нужно выявить дрожинских кротов.
— Я именно тот, кто вам нужен, — ответил Макс без тени иронии. Возможно, ему удастся бросить подозрение на лучших людей Мэллоува и ослабить Департамент образования.
— Анатолий подготовил краткий список подозреваемых. Вы займетесь этим вместе.
Макс избегал встречаться взглядом с секретарем.
— Вы уверены, что у Анатолия найдется на это время — ведь у него столько обязанностей?
— Найдется, — отрезал Мэллоув. — Это самое важное в данный момент задание, а вы — двое лучших моих людей.
Именно этого Макс и боялся. Анатолий был умен, и Максу не хотелось рисковать, его вполне могли раскрыть. Секретарь смотрел на Макса поверх очков, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Он не сводил с бывшего арестованного взгляда, пока стучал по клавиатуре, заказывая столик, и звонил водителю Мэллоува, чтобы тот подогнал машину. Он словно хотел сказать что-то. «Интересно, что именно», — подумал Макс.
Затем секретарь перевел взгляд на начальника.
— Кабинка готова, сэр. — Он протянул Максу руку. — Рад снова видеть тебя в строю, Ник.
Макс выдавил улыбку. Ник было сокращением от «Никомедес» — Анатолий всегда называл его «Старым Ником», [69] говорил, что он уродлив, как Сатана, и вдвое хитрее его. Он крепко стиснул протянутую ладонь.
— Да, чертовски приятно вернуться домой, Анни.
Он знал, что секретарь терпеть не может, когда его называют бабским именем, но тот лишь ухмыльнулся. Первым делом, подумал Макс, надо будет избавиться от него.
69
Old Nick (англ.) — прозвище дьявола.
Они втроем вышли из кабинета, стуча каблуками по бетонному полу, и спустились по главной лестнице, убогой и некрашеной. Архитектура на планете была непритязательна из моральных принципов, так и в практических целях. Обитатели Иисусалима называли себя простыми христианами; эти религиозные фундаменталисты двадцать первого века страшились научного прогресса и считали генную инженерию скверной. Ведь, в конце концов, если человек был создан по образу и подобию Бога, любые изменения в этом «образе» означают отречение от Творца. Движение зародилось в Соединенных Штатах, в Северной Америке, а позднее получило широкое распространение в Европе, особенно в бывшем Советском Союзе.