Лучше бы я осталась старой девой
Шрифт:
– Ариф никогда не рассказывал о вас. Вы его родная сестра?
– У нас один отец, – Фатиха оглянулась в коридор, вошла в комнату и прикрыла за собой дверь. – Я посижу с вами, можно?
– Конечно, – Лена подвинулась, давая ей место на постели.
– Моя мать умерла, когда я была маленькой, отец женился снова.
– А я подумала…
– Нет, у отца никогда не было двух жен сразу, – улыбнулась Фатиха. – Я от первого брака. Ариф, наверное, ничего вам не рассказывал о семье? Он, знаете, всегда был чудаком, его не очень-то уважали и любили… Но он добрый. Так он ничего не рассказывал?
– Немного. – Лена внимательно разглядывала ее. Почти правильная русская
– Фатиха, а где вы так научились говорить по-русски? У вас почти нет акцента.
– Училась в Москве, – та снова улыбнулась. – Давно, пять лет назад. На филологическом факультете. А сейчас почти забыла язык.
– Вовсе нет! – Лена не переставала удивляться. – А я подумала, вам лет восемнадцать… Так странно, что вы старше Арифа!
Фатиха засмеялась – странно, совсем беззвучно, запрокинув голову. Шея у нее была совсем тоненькая, плечи узкие, грудь крохотная, волосы – пышные, густые, черные как уголь. Отсмеявшись, сказала:
– Все говорят, что я молодо выгляжу. Я как моя мама. Она как раз в тридцать лет умерла. Я вам потом покажу фотографии. У меня с собой нет.
– Фатиха, – осторожно спросила Лена. – А вы что – живете в Москве?
– Только что приехала.
– Правда? – вырвалось у нее. – Вы видели Арифа?
Фатиха как будто не услышала вопроса. Она прошлась по комнате, приоткрыла дверь, выглянула в коридор. Исчезла, не произнеся ни слова, но через минуту вернулась с двумя чашками кофе.
– Это нам, – сказала она, ставя кофе на подоконник. – Только что сварил Мухамед. Не пойдете туда? Они едят.
– Я не хочу… – Лена умоляюще смотрела на нее. – Фатиха, вы женщина, вы меня поймете! Объясните мне, пожалуйста, что творится? Ариф обещал прислать деньги в посольство, а денег нет. Он их явно не посылал. Вы, конечно, думаете, что мне от него только деньги и нужны, я знаю, но… Господи, надо же по-человечески! Везде обман! Целый год ни слуху ни духу о нем! Он обещал скоро приехать, в двадцатых числах. Если вы только что из Дамаска…
– Я там его не видела, – шепотом ответила Фатиха.
– Как же так?
– Говорите тише!
«Кто-то уже просил меня об этом на днях, – подумала Лена. – Сафар. Нас подслушивают?»
– Я не могу говорить… – шептала Фатиха, глядя при этом на дверь. – Их тут восемь человек. Поговорим ночью, если смогу прийти. Я сейчас туда пойду.
– Фатиха, я вас прошу… – Лена уцепилась за рукав ее белой блузки. – Вы же видите, в каком я состоянии, мне все обещал объяснить Сафар, но его убили!
– Сафара убили? – Фатиха замерла, глаза стали похожи на два черных камушка – твердые, острые, непроницаемые. – Вы знали Сафара? Когда его убили? Кто?
– Позавчера, почти при мне, на его складе… А кто – не знаю. Только не Абдулла, он был со мной. Фатиха, не уходите! Я вижу, что вы добрая, вам можно все сказать! Сафар предупредил, чтобы я ушла отсюда, но я не могу! Они следят за мной, никуда одну не пускают, не дают встречаться с теми, с кем я хочу! Если я куда-то иду, то с Абдуллой или Иссой, или даже с Мухамедом! В квартире постоянно незнакомые люди! Сафар хотел меня предупредить об опасности, но я не знаю о какой! Вы знаете?! Я вижу, что знаете!
Фатиха слушала молча, закрыв глаза. Веки у нее были темные, цвет лица – нездоровый, желтый, губы сухие. Теперь она выглядела
– Вы посидите и не ходите туда. А мне надо пойти.
– Фатиха!
– Ничего, – она скривила губы. – Значит, Сафара убили? А мне ничего не сказали. На что надеялись?
– Фатиха, не уходите! Ради бога!
– Мне там надо поговорить кое с кем, – Фатиха произнесла эти слова со странной интонацией – презрительной, угрожающей. Лена испугалась:
– Только не говорите, что я вам сказала про Сафара и про слежку!
– Не бойтесь. Самир – ваш сын?
– Сашка? Да.
– Ах, Сашка. Вы не бойтесь. С ним ничего не сделают. Он играет с Иссой. Иссу тоже не бойтесь. Правда, толку от него немного, он вас не защитит… Я приду, поговорим.
– Фатиха, мне бы уйти еще сегодня! – Лена поймала ее руку и готова была встать на колени перед этой маленькой чернявой женщиной. – Вы бы хоть объяснили! Опасно тут оставаться? Так сказал Сафар!
– Только в одном случае опасно… – Фатиха вырвала у нее руку – резко, почти грубо. – Я пойду, а вы никуда не выходите! И я вам ничего не говорила! Поняли?
Лена только и могла кивать головой: «Да, все поняла». За Фатихой закрылась дверь, и тут же она услышала ее голос – теперь Фатиха говорила по-арабски – громко, и неожиданно весело. Лена съежилась на постели и стала ждать.
Этим вечером Нане Георгиевне повезло. Повезло, конечно, относительно – дочь не объявилась, зато удалось раскопать кое-какую информацию. За последние два дня она обзвонила подруг Инны, чьи телефоны у нее были, обнаружила, что с этими девушками дочь в последнее время не общалась. Конечно, у них теперь были разные интересы – девушки работали, учились где-то или просто вышли замуж и сидели с детьми… А ее дочь… И все же она выяснила название ночного клуба, где работала Инна – «Черная стрела». «Подумаешь, какая романтика! – фыркала она про себя, записывая название. – Еще бы „Айвенго“ свой публичный дом назвали!» А также, совершенно неожиданно, одна из девушек припомнила, что постоянный друг Инны – тот самый танцор, о котором Нана Георгиевна что-то слышала от дочери, – посещает тренажерный зал в одном спортивном обществе. Девушка запомнила это совершенно случайно из какого-то разговора с Инной. Остальная информация была неутешительной – как сообщила Александра, Инна на квартире не появлялась. Нана Георгиевна немедленно раздобыла телефон ночного клуба, позвонила менеджеру и поинтересовалась, ходит ли на работу Инна Алексеева (сценического псевдонима дочери она не знала). Ответа ей не дали, попросили подождать, а потом просто положили трубку, но она звонила еще и еще, в конце концов рассказала все, как есть, призналась, что она мать Инны. На этот раз удалось узнать, что Эммануэль уволена.
– Почему? – Нана Георгиевна хотя и мечтала услыхать подобную новость, почему-то испугалась. – Что случилось?
– Она пропустила две рабочие смены, – сухо ответили ей. – Мы ее уволили, на ее место уже взята другая девушка. А вообще такой информации мы не даем.
– Но я ее мать! Вы даже не поинтересовались, почему она не пришла на работу? Просто взяли и уволили?
– Взяли и уволили. Пусть приходит за расчетом через неделю. Мы не можем терпеть убытки из-за ее выходок. Она должна была предупредить нас еще за месяц до ухода, мы бы подготовили ей замену. А пришлось взять… – Но кого пришлось взять, объяснять не стали. Последняя фраза была: – Из причитающихся ей денег мы удержим штраф в размере пятидесяти процентов за нарушение условий контракта. Передайте это ей.