Лучше для мужчины нет
Шрифт:
Повисла пауза.
– Э-э… Это я сказал его матери, – признался Пол с видом человека, который давно готовился к противостоянию.
– Ты? На кой хрен?
– Ну, во-первых, я не особенно в восторге оттого, что ты даешь ключи от входной двери тринадцатилетнему правонарушителю.
– Он не правонарушитель.
– Правонарушитель. И знаешь, откуда мне это известно? Я его учитель. Трой учится в моем классе. А позавчера в семь утра я голышом вышел из ванны и увидел, как Трой пялится на меня с лестничной площадки.
Джим расхохотался, выплюнув чай обратно в чашку.
– И что ты ему сказал?
– Я
– А он?
– А он сказал: «Здравствуйте, мистер Хичкок». Честно говоря, он несколько смутился. На самом деле, парню не повезло: уже несколько дней он старательно избегал меня, поскольку задолжал сочинение об образе Хрюши в «Повелителе мух» [2] . По-моему, он решил, будто я вломился сюда голым в семь часов утра только для того, чтобы спросить у него про сочинение.
2
Роман Уильяма Дж. Голдинга (1911-1993), лауреата Нобелевской премии (1983)
Раздражение мое никак не проходило.
– Значит, ты наткнулся на него на лестничной площадке? И что с того? Это еще не значит, что ты должен жаловаться его мамаше.
– Я его учитель, Майкл. И, знаешь, это выглядит как-то… нехорошо. МАЛЬЧИК ПОСЕЩАЕТ ПЕРЕД УРОКАМИ КВАРТИРУ ГОЛОГО УЧИТЕЛЯ. Кроме того, мне совсем не нравится напоминать своему классу, что меня зовут мистер Хичкок, а вовсе не Хихи-чпок.
Джим уже столько раз выплевывал чай обратно, что пить его, наверное, стало невозможно.
– Вот потому на вчерашнем родительском собрании, – продолжал Пол, – я сказал его матери, что у ее сына есть ключ от моей квартиры, и накануне утром он видел меня голым.
– Возможно, ты нашел не самый лучший способ объясниться.
– Ну, задним умом я понимаю, что, наверное, мог бы сформулировать иначе. Мать Троя пришла в ярость и стала бить меня туфлей. Завучу пришлось ее оттаскивать.
Обиженная физиономия Пола спровоцировала всеобщее веселье.
– Не принимай на свой счет, Пол, – сказал я, – мы смеемся не над тобой.
– А я – над ним, – возразил Джим.
– Да и я, вообще-то, – тоже, – добавил Саймон.
Пол занялся проверкой домашних заданий, и, будь мы к нему добрее, школяры получили бы сегодня оценки повыше. Пол из тех учителей, что не способны управлять классом. Он чем-то выделялся – примерно так же, как выделяется ковыляющая за стадом раненая антилопа-гну. Он честно пытался не походить на подбитую антилопу-гну – даже когда один из учеников продал его машину.
Не знаю, зачем школьнику понадобилось пускаться на такое. Пол приходит в бешенство от куда более невинных вещей. Однажды он поставил нас в известность, что отныне будет доставать только свои волосы из того клубка, который забивает сливное отверстие в раковине, и как-то раз мы застукали его сидящим на корточках в пустой ванне: он пытался отделить рыжие волоски от остальных. Это вовсе не значит, что Пол – мелочный человек. Просто его раздражает, когда пасту выдавливают из тюбика не с того конца. На самом деле, его раздражает все, что касается нас.
Мы еще немного посидели на кухне, потом Джим заявил, что приготовит чай. Пол вставал на дыбы
Джимов подход к приготовлению чая – триумф сонной неэффективности. Сначала он достает из шкафа чашки и расставляет их на подносе. Затем с растерянным видом замирает у раковины – словно пытаясь вспомнить, что же он собирался сделать. Потом до него доходит, и он оживленно достает из холодильника молоко. Разлив молоко по чашкам, вытаскивает пакетики с чаем и сует их в заварной чайник. А когда все готово, соображает, что достал лишнюю кружку, и ставит ее обратно в шкаф. Наконец, торжественно водрузив на поднос сахарницу, Джим облегченно вздыхает. И только потом включает чайник.
От этого ритуала Пола буквально корежило. Джим ведь не просто включал чайник в последнюю очередь – перед этим он наполнял его до самого верха, и чайник закипал целую вечность, а Джим стоял и ждал, изредка передвигая кружки на подносе. И все это время он совершенно не сознавал, что Пол готов взорваться от бешенства.
Как Пол ни крепился, позволить Джиму подобную неэффективность было свыше его сил. Я знал, что не пройдет и шестидесяти секунд, как он спросит, почему Джим сначала не включил чайник.
– Джим, почему ты сначала не включил чайник? – спросил Пол спустя три секунды.
– Чего?
– Я имею в виду, что все было бы гораздо быстрее, если бы ты сначала включил чайник. Понимаешь, перед тем, как достать кружки и все остальное…
Джим равнодушно пожал плечами:
– Так он же быстрее не закипит.
На то, чтобы понять логику Пола, ему требовалось не меньше времени, чем на приготовление чая.
– Быстрее не закипит, но закипит раньше, потому что ты раньше поставишь его. А пока чайник будет закипать, ты мог бы достать пакетики, молоко и все остальное.
Пол старательно сдерживал себя, чтобы не перейти на крик. Столь явное беспокойство соседа по квартире слегка озадачило Джима.
– Так никто же никуда не торопится. Так ведь? Саймон, ты же никуда не торопишься?
Саймон оторвался от газеты.
– Я? Нет.
– Никто не торопится, так что какая разница?
Пол побагровел. Единственное утешение – рыжая борода перестала выделяться на его лице.
– Это же самый неэффективный способ приготовления чая.
– Но ты ведь даже не пьешь чай.
– Потому и не пью, что меня раздражает, как ты его готовишь.
И Пол с яростным топотом вышел из комнаты. Джим ошеломленно оглядел нас.
– Я что, кладу в чай Пола сахар, а он пьет без сахара?
Саймон промямлил, что он так не думает. Джим пожал плечами, немного постоял над раковиной и через пять минут сообразил, что не нажал на чайнике кнопку.
Чай мы пили в созерцательном молчании. Саймон читал в «Сан» [3] рубрику «Дорогая Дейдра» – та смело разбиралась с сексуальными проблемами общественности, которые, по моему убеждению, являлись выдумкой журналистов из соседнего кабинета.
3
Английская бульварная газета