Лучше всех или завоевание Палестины Часть 3. Левит. Книга Числа. Поэтическое прочтение Ветхого Завета
Шрифт:
В самых сложных предприятиях не терял он головы.
Бог еврейский по понятиям очень любит деловых.
Состоянье сколотившего (олигарх наш здесь не в счёт),
Даже кражу совершившего Племенной не упечёт
За Можай. Ворам низложенным рук евреи не секут,
Как в Исламе, хоть моложе тот и добрее чем Талмуд.
(Я же сам без возмещения тех грехов, что совершил,
От людей не жду прощения,
Про проценты и про бонусы здесь уместен разговор…
У евреев по-другому всё: частью пятой сверху вор
Сможет от тюрьмы отделаться, если взятое вернёт.
(Не завидую я девице, миллион что украдёт.
Двести тысяч отработать чтоб – семь не менее недель…
Так с рабочими субботами ей дорога на панель.
Лишь вернув чужие стольники, бросив злачные места,
Может жизнь начать пристойную дева с чистого листа.)
Получить как всепрощение и отсрочить свой конец,
Процедуру очищения в Числах нам представил жрец.
Проводя прямую линию Иеговы самого,
От Его вещал он имени. Мы послушаем его:
«Посвяти, что скрал ты, Господу, дабы красть не возжелать.
Только то, что Богом послано, нам дарует благодать.
Умер кто и нет наследника, кому можно долг снести,
Деньги, сын, отдай священнику…» Так Писание гласит.
Иегове в подтверждение, что еврей вернул долги,
Овна он для приношения тоже купит на свои.
Завершив обряда акцию, жрец того барашка съест,
Нам изложит ситуацию, общую для всяких мест
И времён… (Дела любовные всех волнуют и меня.
Комментарии по поводу от себя добавлю я).
«Объяви сынам Израиля брачный наш императив:
Все, кому рога наставили тихо и не наследив,
Подозрением в неверности не порочьте древний род,
Умопомраченье ревности до добра не доведёт».
(Не найти когда свидетеля, а жена осквернена,
Добродетели радетели компенсируют сполна
Недостаток информации. В наказанье за порок
Дёгтем той ворота мазали, кто слаба на передок.
Доставала всех и трогала злопыхателей рука,
Даже та была оболганной, кто на передок крепка.
Нравственность во всеоружии допускает перебор.
Уха краешком подслушаем двух дам светский разговор.
«Выглядите замечательно. Помню, к вам ходил в салон
Паж один очаровательный. Как-то странно умер он.
Говорят,
По секрету мне поведайте, как Господь его прибрал?»
– «Да, я помню, этот юноша так со мной любезен был,
Что супруг мой, не подумавши, сапогом его убил,
Шпорой в лоб попав железною, только в дом едва вошёл,
За одно лишь слово дерзкое, дескать, старый он козёл.
Мальчик тоже без понятия… Когда он лежал в гробу
До сих пор я помню вмятину (как с Есениным) во лбу»…
Сплетни и намёки мерзкие, эпиграммы и стихи
Для ревнивцев с их подвесками хуже дуста для блохи.
За столом картёжным дразнят все: что ни купит – карта в лист…
И откуда в доме к празднику цвета редкого батист?
Что за след на подоконнике в спальне? Объяснить изволь…
Ох уж, эти мне поклонники, мужу головная боль.
Кровь засохшая на проседи, то в галоп, то не спеша…)
Мы ж посмотрим, как вопросы те без дуэлей жрец решал.
Укрепить семью хоть скобами там, где трещины видны,
Здесь священникам особые полномочия даны.
Дабы сын в своих потребностях отличался от горилл,
Как избавиться от ревности, жрец ревнивцу говорил:
"Пусть ведёт жену к священнику, если мучает кошмар.
Тот заварит чай из веника и заставит пить отвар,
Воду горькую проклятия. Невиновна коль жена,
Не была ни в чьих объятиях – ей вода та не страшна.
Мужа верная помощница в том, как честь им сохранить,
Выпьет, даже не поморщится, лишь попросит закусить.
Если же в законе гадина не с одним лишь мужем спит,
Не того раввина гладила – проклянёт её левит,
Лоно сделает опавшее, чтоб живот её опух,
Даст несвежее, вчерашнее, расчихвостит в прах и в пух.
До мозгов священник-батюшка ей промоет потроха".
(Но сказать по правде-матушке, кто из женщин без греха?
Разве только по фригидности, что, конечно, не про вас,
Дорогие – без провинностей жизнь, считай, не удалась.)
Чтобы сор с избы не вынести, мужу снять позор с седин
И предстать самой невинностью – в помощь женщинам раввин.
Будь герои все обрезаны, как того велит обряд,
Лермонтов тогда б Арбенину не устроил Маскарад,
Чёрный мавр в остервенении не душил бы жён со зла,