Лучшее место на Земле
Шрифт:
– Место посадки гостей с Марса. Можно делать ставки – сумеет гость доползти до края площадки или нет.
– И кто обычно выигрывает?
– Более наблюдательный. Видите следы крови? Ни один не доходит до края.
– Спасибо, я это запомню. А что происходит с гостями потом?
– Никто не знает, что происходит на самом деле. Ходят слухи, что гостя можно купить, если хватит денег. Одного гостя купил институт из Окленда, но привезли в институт только труп. Гость умер в дороге. Еще одного купила «Кока-кола», хотели вылечить и сделать рекламу, но он тоже умер. Про остальных никто ничего не знает.
– Спасибо… о, так это же завтра!
– Придете посмотреть?
– Если буду свободен. Я не видел этого никогда, только читал в газетах.
– Приходите, это стоит своих денег. Кстати, говорят, что в России сумели спасти одного гостя. Мне кажется, ложь. Это реклама русского образа жизни. Вода у них чище, машины быстрее, люди добрее, а гости остаются жить.
– Да, действительно, это смешно. Но вы не думали, что гости – живые люди… и вам не кажется, что это жестоко?
– Не знаю. Активисты пытались протестовать, но у места есть хозяин. Он решает, что жестоко, а что нет.}.
Пока они говорили, Ит успел вернуться, но, заметив, что разговор до сих пор продолжается, снова ушел. Возвратился он только тогда, когда местный наконец встал и неторопливо направился к выходу из парка.
– О чем вы говорили столько времени? – недоуменно спросил Ит.
– Ммм… Если бы ты вышел здесь, то в лучшем случае рекламировал бы газированную воду, – неприязненно ответил Скрипач. Снова вытащил газету, открыл на третьей странице и впился глазами в текст.
– А в худшем? – с подозрением спросил Ит.
– Попробуем выяснить это завтра. Что-то мне совсем это все не нравится. – Скрипач мрачнел с каждой минутой. – У меня странное ощущение…
– И с каких это пор тривиальный щелчок для тебя стал странным? – прищурился Ит. – Рыжий, ау. Мы в новой отработке. По самые уши. Ты только сейчас это заметил?
– Равно как и ты, – отозвался Скрипач. – Можно подумать, что ты до этого момента…
– Погоди, не торопись, – попросил Ит. – Что ты там читаешь, кстати?
– Сейчас покажу… Это про караван, с которым мы ругались тогда, помнишь?
Ит кивнул.
– «Хаммеры»? – спросил он.
– Они самые. Ит, тут написано, что колонну атаковали и она была полностью разграблена, но…
«В третьей машине находился груз для Германии – полтора десятка заспиртованных тел так называемых «гостей», – прочел Ит. – Их отправили в институт Хайдельберга в порядке обмена, но повреждения, полученные во время нападения на колонну, сделали материал непригодным для дальнейших исследований…»
– О, боже, – прошептал он. – Где были мои глаза в Домодедове?
– Я бы тебе объяснил, но ты же обидчивый, – проворчал Скрипач. – Могу повторить только одно: тебе сказочно повезло, что ты вышел в России. Да, безалаберность, да, все через одно место, да, тетка с макаронами… но тебя спасли. А тут…
Ит успокаивающе положил ему руку на плечо.
– Будем считать, что нам везет, – негромко сказал он. – Давай, рассказывай, что успел узнать.
Водить проституток в гостиницу было, разумеется, запрещено, но этот запрет никого не останавливал. Стосковавшиеся без женской ласки шоферы оттягивались по полной программе, а скудное знание английского языка они щедро компенсировали выпивкой и привезенной из России красной икрой (случались девушки, которых можно было сговорить за баночку).
К одиннадцати вечера гостиница гуляла вовсю. Ит предложил Скрипачу пойти поспать в машину, потому что там как-то потише, но выяснилось досадное обстоятельство – стоянка на ночь закрывалась, и попасть на ее территорию не представлялось возможным.
– Кошмар, – ворчал Ит, поневоле прислушиваясь к звукам, доносившимся из соседних номеров. – Рыжий, куда мы попали, а?
– В бордель, – с отвращением произнес Скрипач. Он сидел за столом и чистил «терьер». – Русско-американский. Причем в бордель с отвратительной звукоизоляцией.
– Да, в высотке было потише, – мрачно заметил Ит. – Ребята там бухали не хуже и девок тоже водили почти каждый день, но можно было хотя бы удрать куда-то, чтобы этого не слышать.
– Завтра снимем что-нибудь, – резюмировал Скрипач. – Как в Стамбуле. Комнатку найдем, может, Коля посоветует. Они же до утра так орать станут, проверено.
– Грузчики тоже до утра резвились, если перед выходными, – вздохнул Ит. – Но в другие дни расползались где-то к двенадцати, не позже.
– Понятно. – Скрипач щелкнул затвором пистолета, удовлетворенно хмыкнул. – До чего же все-таки приятная машинка. Ты свой почистил?
– Забыл, что ли? Перед ужином еще, – отозвался Ит.
– Давай тогда сюда, пойду в сейф отнесу, – предложил Скрипач.
В город с оружием ходить запрещалось, поэтому хранилось оно в общем сейфе, закрепленном за колонной. Чистить оружие не возбранялось, чем оба и воспользовались. Привычки, привычки… Благое дело, если вдуматься. И чем себя занять есть, и воспоминания приятные – самое начало учебы, основы обращения с огнестрельным оружием, почему-то волнующие запахи пороха, смазки, горячего металла, понимающая улыбка тогда еще не старого Фэба… жив в каждом мужчине мальчишка, всегда жив, а к оружию, да еще такому ладному, как «терьер», рука поневоле сама тянется. Почему? Сложно сказать. Почему-то. Но тянется, факт.
Скрипач взял обе кобуры и вышел в коридор. Вернулся он спустя несколько минут, на лице появилось выражение озабоченности, и, кажется, Скрипач почему-то сердился.
– Чего такое? – спросил Ит. Он уже переоделся и лег.
– Ванька бродит, ребята сказали, – ответил Скрипач, поспешно стаскивая футболку и столь же поспешно влезая в точно такую же, как у Ита, белую майку-борцовку – несколько таких маек они купили еще в Москве, в них было очень удобно спать.
– Ты хочешь сказать…