Лучшее место на Земле
Шрифт:
– Мне подонки не нужны, – объяснил он на какой-то стоянке. – Оно, может, у других как-то иначе, но я в свою колонну ни алкаша не пущу, ни «дружка», ни перебежчика.
– А «дружков» почему не пустите? – удивился Ит.
– Ну… – Аркадий слегка замялся. – Понимаешь, вон у Коли когда Ванька ходил, постоянно ссоры какие-то были, дрязги. Оно мне надо? Нет, если семейные, то я возьму, без вопросов, но если он одинокий и начнет у меня ко всем подряд лезть, то нет, ясное дело. Не надо мне такого счастья.
– И ваши что… совсем не того? – Скрипач
– Совсем, – пожал плечами караванный. – Мы вон всю новую «Лазурь» на пенициллин сменяли, когда ее выдали. На фиг она нужна-то? Потерпеть нельзя, что ли?
– Еще как можно, – согласился Ит. – У вас замечательная колонна, Аркадий. Побольше бы таких.
Караванный ухмыльнулся, но было видно: ему приятно, что его похвалили. Тем более что он знал, кто хвалил – до того, как Ит и Скрипач попали в его колонну, он имел беседу сначала в МИДе, а затем в Ространсе и МВС.
«Сарепту», моторы и четыре «камня» разместили в кузове машины, идущей последней. Их даже маскировать толком не стали – через турецкую таможню в любом случае придется идти в личинах, а уж отвести таможенникам глаза ни для Скрипача, ни для Ита трудности не составляло.
Ит и Скрипач пошли в одной кабине с двумя молодыми шоферами, Григорием и Васей. Новая кабина оказалась почти в полтора раза больше старой, поэтому вчетвером в ней было хоть и тесновато, но вполне приемлемо. Кабина была выше, и коек за сиденьем поэтому размещалось две, в два яруса. Спать, конечно, приходилось по очереди, но ничего особенно страшного в этом не оказалось, тем более что по очереди не только спали, но и вели.
– Хороший какой «БЛЗ», – со знанием дела говорил Скрипач, впервые очутившись за рулем новой машины. – И идет мягче, и на руль почти не запаздывает.
– Да, это да. – Обстоятельный Григорий понимающе покивал. – Ходил на старых, так полная же труба! Первый раз по тоннелю когда шел, весь мокрый от страха сидел – а ну как в стену сейчас впишусь со всей дури.
Ит засмеялся.
– Слушай, ну просто один в один, у меня то же самое было, – подтвердил он. – Ты его поворачиваешь, мамонта этого, а ему хоть бы хны…
Общий язык и темы для разговоров нашли на удивление быстро. И даже какие-то общие предпочтения образовались – и в музыке (в новых «БЛЗ» стояли встроенные приемники), и в еде – всем четверым больше всего нравилась вареная картошка с тушенкой, которую Надя, жена Аркадия, готовила нечасто (а попробуй, начисти картошки на двадцать мужиков, да еще в «БЛЗ» на ходу), зато очень вкусно, и во взглядах на жизнь.
– Жалко, не могу поймать, – говорил Вася, крутя ручку настройки приемника. – Тут есть станция одна, иногда ставят песню… как ее… «You must love me», кажись… хотел дать послушать вам…
– А чего за песня? – спросил тогда Скрипач.
– Да простая такая. Тетка под пианино поет, – пояснил Вася. – Я английский не очень знаю, в школе немецкий учил, а инглиш только на курсах. Но слова понятные. Типа что куда
– Не помню я, – отозвался тот. – Лучше поймай, чего своими словами пересказывать?
Песню поймали только под вечер.
Ит пожалел, что тут нет Ири – Бард бы точно оценил…
И то, как неожиданно совпали всего две строчки – с тем, что болело внутри, тщательно запрятанное, никому не видное, но все же было.
Give me a chance and I’ll let you see how Nothing has changed…Впрочем, лирика вскоре кончилась.
Впереди была турецкая таможня, и первые проблемы, которые, что говорить, они оба предвидели… но не думали, что все окажется настолько серьезно.
Турки превзошли самое себя.
Аркадий в результате устроил форменный скандал, потому что турки стали настаивать на том, чтобы… разгрузить весь караван для проверки. С учетом того, что разгрузка и погрузка десяти огромных машин могла занять неделю – это была бы катастрофа.
Скрипач решил, что настала пора вмешаться, – вмешались. Сознание в результате пришлось спешно перекраивать шести людям, на двоих из которых висел приказ, причем такой, что Ит потом чуть не за голову схватился. Полное внушение, самое настоящее, пусть сделанное кустарно и топорно, явно второпях, но все-таки внушение.
Мало того. На стоянке обнаружились три «Хаммера», немецкой приписки. Выяснилось, что эти три машины тут стоят уже месяц, причем совершенно легально. Чего именно они ждут, не знал никто из опрошенных – ждут, и все. Легально ждут.
– Легальнее некуда, – мрачно проговорил Ит, когда колонна после изматывающих суток на таможне пошла дальше. – Почти все начальство, которое там есть, обработано – кто внушением, кто деньгами. Рыжий, хорошо нас ловят, не находишь? Творчески.
– Угу, – мрачно кивнул Скрипач. – Этак, знаешь, и поймать могут… если еще сильнее постараются.
– Не поймают, – отрицательно покачал головой Ит. – Нервы потреплют, это да. Но не поймают.
Скрипач вяло дернул плечом.
– Что с «Хаммерами» делать будем? – спросил он.
– Если получится, пожжем на обратной дороге, – жестко отрезал Ит.
– Согласен. «Хвоста» нам только не хватало…
Эгейское море проскочили быстро, а вот дальше началась полная муть – дело в том, что перемычки между островами, расположенными в Критском море, находились в безобразном состоянии. Ничего удивительно, впрочем, в этом не было, губернаторы островов постоянно спорили из-за того, кто должен заниматься ремонтом, но несчастные четыреста пятьдесят километров до Критской дамбы шли в результате почти двенадцать часов.