Лучшее за год XXV/II: Научная фантастика. Космический боевик. Киберпанк
Шрифт:
Я вцепилась в Дворнягу, та завыла и залаяла. Но потом мое тело словно бы заморозили. Я не могла даже пошевелиться. Руки мои упали, и Дворняга, жалобно скуля, поплыла вверх.
— Нет! Нет! — И прежде чем я осознала, что говорю, с моего языка сорвалось: — Возьмите меня с собой.
Зеленый застыл в воздухе. Я принялась лепетать:
— Возьмите меня! Возьмите! Я могу научить собак вести… я могу… Почему ты уходишь? Возьми меня!
— Взять этого человека?
Это сказал не Зеленый. В проеме, где скрылись клетки, возник Синий. Стены Купола вокруг меня становились тонкими и призрачными. На нас наступали солдаты. Вокруг засвистели пули.
— Да! Что надо делать? Взять этого человека! Собаки хотят этого человека!
Время застыло. Дворняга скулила и тянулась ко мне. Может быть, это
— Почему бы и нет, черт возьми, — сказал Синий, и я поднялась в воздух.
Внутри — что там внутри? Я была слишком потрясена и соображала не больше, чем червяк Дворняги, лишь судорожно ловила ртом воздух…
Проем закрылся. Тарелка оторвалась от земли.
Спустя несколько минут я села и огляделась. Серая комната, собаки в своих клетках, червяки — в своих. Шум, растерянность… Два робота. И слабая вибрация от движения.
— Куда… куда мы направляемся? — с трудом выдохнула я.
— Домой, — ответил Синий.
— Почему?
— Люди ведут себя неправильно. — И потом, после паузы, я услышала: — Что надо делать?
Мы покидали Землю на летающей тарелке и он спрашивал меня, что делать?!
Спустя какое–то время — а я понятия не имею, сколько времени прошло на самом деле, — у меня нашлось–таки для него несколько ответов. Люди, которые «вели себя неправильно», частично достигли успеха в разрушении одного из Куполов. Должно быть, они использовали атомную бомбу, но подтвердить это я не могу. И собаки, и червяки погибли, поэтому чужаки собрались и покинули Землю. Насколько я могу судить, мстить они не будут. Возможно.
Я убеждала себя, что, если бы я осталась, меня застрелили бы солдаты. Или я вернулась бы к жизни в лагере, где и умерла бы от дизентерии или от голода. Или какой–нибудь насильственной смертью. Еще я могла бы пробраться в какой–нибудь город, где существует правительство, запершееся там, однако уроду, который жил с чужаками, никто не поверит. Я и сама с трудом верю в то, что со мной произошло.
Я — урод, который живет с чужаками. Следовательно, я живу, зная, что в любой момент Синий, Зеленый или их хозяева могут принять решение и я исчезну. Но на самом деле такая жизнь немногим отличается от неприкаянного существования
в лагере, и здесь у меня действительно есть некий статус. Синий изготавливает все, о чем я его прошу, и когда–нибудь я научу его понимать, что он делает. У меня есть новая одежда, хорошая еда, постель, бумага и что–то вроде карандаша.
И у меня есть собаки. Шелудивая по–прежнему меня недолюбливает. Ее личинка пока еще не перешла в следующую стадию. Червяк Дворняги растет медленно, у Манжета теперь тоже есть свой. Три их щенка очаровательны и хорошо обучаемы. Относительно судьбы остальных семнадцати собак особой уверенности у меня нет, некоторые из них после длительного заключения в клетках еще больше одичали. Чужаки же по определению не отличаются гуманностью.
Я не знаю, что придется делать, когда — и если — мы достигнем «дома» и я встречусь со взрослыми чужаками. Все, что я могу, — это полагаться на пять «Правил выживания Джил»:
№ 1. Бери все, что можешь.
№ 2. Не показывай страха.
№ 3. Не высовывайся.
№ 4. Замечай все.
Но пятое правило изменилось. Когда я лежу рядом с Дворнягой и Манжетом, ощущая приятное тепло их тел и вдыхая запах псины, я знаю, что моя первоначальная формулировка была ошибочной. «Не давай воли чувствам» — это какое–то время помогает выжить. Но недолго. И не по–настоящему.
Правило № 5. Рискни и полюби что–нибудь.
Собаки дружно тявкают, и мы мчимся к звездам.
Том Пардом
Во тьме веков [58]
Первая публикация Тома Пардома состоялась в 1957 году в «Fantastic Universe», после чего работы писателя печатались в «Analog», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Star» и многих других журналах и антологиях. В последнее время рассказы Пардома часто появляются в «Asimov's Science Fiction». Он является автором одного из самых несправедливо забытых научно–фантастических романов 1960–х, яркого и все еще злободневного произведения «Сокращение
58
«The Mists of Time," by Tom Purdom. Copyright © 2007 by Dell Magazines. First published in Asimov's Science Fiction,August 2007. Reprinted by permission of the author.
В представленном ниже рассказе автор приглашает нас в опасное плавание по открытому морю во времена борьбы Британского военно–морского флота с работорговцами. Эта захватывающая и нравственно неоднозначная история доказывает, что прошлое, как и настоящее, гораздо многообразнее и запутаннее, чем мы привыкли думать, и что некоторые люди руководствуются в любых своих поступках одним и тем же мотивом.
Возглас впередсмотрящего всполошил всех членов команды. За двухмачтовым бригом, на перехват которого они шли, следовали акулы — верный признак того, что на корабле находились рабы. Путь невольничьих судов через Атлантику был усеян мертвыми телами.
Когда с мачты донесся возглас гардемарина, Джон Харрингтон стоял перед кормовой рубкой. Рядом застыли три офицера, также не спускавшие глаз с парусов в трех милях слева по курсу — громады наполненной ветром ткани, вновь пробудившей надежду, что долгие недели утомительного, однообразного плавания подходят к концу.
Раскачивающаяся под их ногами шестидесятифутовая шхуна «Воробей» была одним из самых маленьких военных кораблей, находившихся на службе ее величества. На судне не было квартердека, [59] где капитан мог бы вышагивать в величественном уединении. Офицеры просто стояли возле рубки и вглядывались в морские воды прямо с палубы, где с двумя шлюпками соседствовал запасной рангоут и мелькали потные тела матросов, постоянно корректировавших положение больших треугольных парусов в соответствии с желанием капитана поймать последнее дуновение вялого бриза с африканского побережья. Над носом возвышалась одна–единственная шестифутовая пушка, установленная на поворотной платформе.
59
Квартердек(от англ. quarterdeck)приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна во времена парусного флота. На квартердеке располагались средства управления судном и обычно находился капитан.
Младший лейтенант Бонфорс направил на корабль подзорную трубу. Это был широкоплечий, крепко сбитый молодой человек. С улыбкой гурмана, разглядывающего чрезвычайно аппетитные кушанья, Бонфорс вглядывался в увеличенное линзами изображение.
— Там ниггеры, джентльмены. И еще у судна низкая осадка. Полагаю, талантливый упаковщик мог впихнуть в такой трюм не меньше пяти сотен чернокожих — двадцать пять сотен полновесных фунтов, если они все еще живы и дышат.
Вот он, парадокс путешествий во времени. В одно и то же время в определенном месте вы и находитесь, и нет; законы физики это воспрещают, и вместе с тем в этом месте именно благодаря им вы и оказались. Вы словно кот, который ни жив и ни мертв, будто пребывающий сразу в двух местах фотон или неослабевающая волновая функция. Вы прошмыгнули в мир, где можете видеть, но сами невидимы; где и существуете и нет. Иногда случался мерцающий миг, когда вы на самом деле там — весьма странное мгновение, когда вас видят, а вы их — нет. Таков парадокс путешествий во времени — парадокс, основанный на противоречиях и непоследовательностях, лежащих в основе тайны, которую люди называют физической вселенной.