Лучшее за год. Мистика, магический реализм, фэнтези (2003)
Шрифт:
Я помнил о Чантл и, приехав, поискал ее имя в списках. Когда не нашел, то испытал легкое разочарование — было бы любопытно посмотреть, насколько малышка продвинулась, в этом возрасте год имеет большое значение. Мне не суждено было этого узнать, впрочем, это было всего лишь любопытство.
Но — странное дело — Чантл не было на конкурсе, а вот ее семья — была.
Я понял это, как только увидел господина с видеокамерой. Обшарив взглядом ряды, я обнаружил и мамашу с сорванцом. Но «поющей куколки» не было.
А что касается мальчишки… Он был одет в шортики и белую рубашку с «бабочкой» и на этот раз не шалил. Да, он уже не напоминал взведенную пружину. Сейчас у него было такое же изможденное выражение лица и пустые глаза, как у его сестры год назад. Я искал взглядом Чантл. Может
Дверь в зал закрылась. Конкурс начался.
Когда судья вызвал очередного конкурсанта, я увидел, как мать Чантл подтолкнула мальчика, и он поднялся и пошел к фортепиано мелкими шажками. Если на языке тела можно заикаться, то я видел, как это выглядит. Мальчик добрался до цели, повернулся лицом к залу. Аккомпаниатор взял первую ноту, и на лице ребенка, как лампочка, включилась улыбка. Мать наклонилась вперед, взгляд ее стал напряженным, губы приоткрылись, готовясь артикулировать слова. Чуть слышно зажужжала видеокамера.
Я взглянул на Вики, Вики — на меня.
У рояля, когда настал нужный момент, мальчик прижал руку к сердцу, открыл рот и запел как заводной соловей.
Робин Мак-Кинли
Колодец в пустыне
Пер. О. Ратниковой
Робин Мак-Кинли родилась в Огайо, в семье военного, и провела детство и юность, путешествуя по разным странам. В настоящее время она живет на юге Англии с мужем, писателем Питером Дикинсоном. Мак-Кинли — автор нескольких романов в жанре фэнтези, написанных для подростков, но любимых читателями всех возрастов. Среди ее произведений — «Красавица», «Дочь розы», «Голубой меч» (книга получила литературную премию Ньюбери) и «Герой и корона» (награждена медалью Ньюбери). Ее последний роман — «Острие веретена», сюжет его основан на сказке о Спящей Красавице. Рассказы Мак-Кинли опубликованы в сборниках «Дверь в живой изгороди», «Узелок в пряже» и «Вода: Истории духов стихии». Последняя книга является частью четырехтомника, который Мак-Кинли пишет в соавторстве с мужем.
«Колодец в пустыне» впервые опубликован в сборнике «Вода». Сюжет рассказа связан с романами Мак-Кинли о королевстве Дамар («Голубой меч» и «Герой и корона»), но читателю необязательно быть знакомым с Дамаром, чтобы получить удовольствие от чтения этого произведения.
У нее на родине не было пустынь. Может быть, поэтому пустыни и снились ей. Впервые она увидела пустыни во сне, когда была еще совсем молода и у нее хватало времени на то, чтобы читать сказки и воображать себя их героиней. Но в те дни в ее сновидениях возникали и другие картины. Ей представлялись рыцари в доспехах, отправляющиеся на поиски удивительных приключений. Иногда она сама была воином, а иногда — прекрасной дамой; она наблюдала за избранным героем и надеялась, что, выиграв турнир, он подойдет именно к ней, преклонит колено и… В другой раз ей снилось, что она сама повязывает волосы, надевает шлем, опускает забрало и побеждает на турнире, а все вокруг спрашивают: «Кто этот рыцарь? Я никогда не встречал никого похожего на него». После того как заболела мать и ей стало некогда читать, она по-прежнему видела сны, но рыцари, приключения и турниры исчезли, и остались только пустыни.
Многие годы ей снилось, что она скачет верхом на стройной, грациозной лошади с выгнутой дугой шеей — казалось, они летят над песком, будто на крыльях. Но когда она поднималась на вершину бархана и оглядывалась, то видела позади слабые отпечатки копыт, бегущие через песчаные волны и сминающие жесткие лезвия пустынных трав. Лошадь танцевала под нею, вздымая фонтаны песка, фыркала красными ноздрями, жаждала продолжить скачку, но им приходилось дожидаться отставших спутников на обыкновенных лошадях. Затем она опять поворачивалась в сторону, куда направлялся караван, и прикрывала рукой глаза от солнца, и, держа поводья в другой, успокаивающе разговаривала со своей неугомонной лошадью; горы впереди отбрасывали темную тень — она знала, что эти горы называют Холмами.
С течением времени, однако, сны опять изменились. В шестнадцать лет она бросила учиться, потому что родители
Втроем они молча спустились по ступенькам и прошли по коридору, тянувшемуся вдоль магазина. Перегородка была сделана из бракованной фанеры, так как покупатели не видели ее, и из-за этого коридор был мрачным и неприветливым, хотя Хетта и развесила по стенам старые семейные фотографии. Дверь открывалась прямо на тротуар, потому что магазин поглотил остатки сада перед домом. В последний момент миссис Хэлфорд взяла Хетту за руку и произнесла: «Если я что-нибудь могу для тебя сделать — в этом году, на следующий год, в любое время… Позвони мне».
Хетта кивнула, вежливо попрощалась, затем вернулась домой — приготовить ужин и посмотреть, чем занимаются Рут и Джефф. Отец уже вернулся к Дейну в магазин, мать ушла в спальню, взяв с собой тарелку с печеньем.
Отец велел Рут не показываться гостям на глаза, потому что это было не ее дело, но она ждала сестру в кухне.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего, — ответила Хетта. — Ты сделала домашнее задание?
— Да, — сказала Рут. — Кроме чтения. Хочешь, я почитаю, пока ты готовишь?
— Да, — согласилась Хетта. — Это было бы замечательно.
В ту ночь Хетте снилась песчаная буря. Она была одна в темноте, ветер завывал вокруг нее, песок заметал ее щиколотки, колени, талию, сыпался в глаза, в нос, в рот. Песок не был враждебным. Она уютно устроилась в ямке, как под одеялом, и, когда песок заполнил ее уши, она больше не слышала ни ветра, ни чего-либо еще. Очнувшись на рассвете, Хетта почувствовала, что все ее тело одеревенело, будто она всю ночь пролежала похороненной в песке, и веки ее слиплись, так что она была вынуждена умыться, прежде чем смогла открыть глаза.
Расстаться со школой было для Хетты облегчением, потому что она все время чувствовала себя усталой. Даже теперь, когда учеба не отвлекала ее, у нее все равно было множество дел, больше, чем она была в состоянии выполнить. Но без учебы она ощутила, что мозг ее спит в то время, как тело выполняет работу по дому, и некоторое время ей казалось, что так жить легче. Иногда проходили месяцы, прежде чем она задумывалась о том, что она делает или не делает, или о миссис Хэлфорд, или о том, как бы она распорядилась стипендией, если бы родители позволили ей принять ее — что было бы невероятно. Проходили дни и складывались в месяцы, а Хетта все была занята кухней и хозяйством, ведением бухгалтерских книг, поисками новых рецептов в поваренной книге, если мать решала, что то или иное блюдо способно возбудить ее аппетит; она учила Рут и Джеффа играть в шашки и складывать самолетики из бумаги и дважды в день подметала стружки на пороге магазина. Когда она только начинала вести счета, то занималась этим вечером, после того как ужин был убран со стола и до утра не оставалось никаких дел, а в кухне была тишина, потому что все смотрели телевизор в гостиной. Но по вечерам Хетта слишком сильно уставала, чтобы сосредоточиться, и приучила себя выполнять эту работу в суматошное время между завтраком и ланчем, когда телефон звонил не переставая, мать жаловалась на плохое самочувствие, а отец звал ее вниз обслужить покупателя. Раз в неделю Хетта ездила на рынок и закупала продукты и все остальное для семьи. После тесной клетки дома автостоянка казалась просторной, а небо, окруженное неоновыми огнями, — бескрайним.