Лучшие годы жизни
Шрифт:
– Трусиха… и бесчестная девчонка…
– Я хочу, Юр… Я на самом деле хочу, но я не могу. Я уже сказала тебе…
– Помню: твоя девственность принадлежит твоему будущему мужу, – прошептал он, не прекращая мягко оглаживать внутреннюю сторону её бёдер, – но зачем же ты легла рядом?
Через несколько минут он потянул её рубаху вверх, и девушка послушно вскинула руки, помогая ему избавиться от невесомого одеяния.
– Твоя девственность останется при тебе, Катюша…
– Я прошу тебя.
– Такой сволочной девки я ещё не встречал.
Она лежала рядом с
– Всё, милая, хватит, – сказал в конце концов он, – теперь ты сделай что-нибудь.
Он стянул с себя трусы, и через несколько минут он почувствовал на себе её пальцы. Она трогала его неумело и боязливо, то стискивая основание, то хватаясь за кончик.
– Я боюсь, – донёсся до Юры её захлебнувшийся голос.
– Твоя девственность останется при тебе, – повторил Юра.
Она всхлипнула в ответ и жадно обняла его бёдра. Природное знание сценария любовной пьесы вдруг пробудилось в ней, и Катя ритмично задвигала пальцами. Вскоре её рука стала мокрой от его семени. Юра благодарно поцеловал девушку.
– Я хочу знать всё, – прошептала она. – Спросить мне не у кого. Подруг у меня нет. Да мне и признаться им стыдно в том, что я до сих пор ни с кем не была. В институте девчонки об этом только и шушукаются, хвастают новыми парнями.
– Да, – отозвался он, – в некоторых кругах девственность никогда не была в почёте.
– Почему так? Разве это плохо?
– Не плохо и не хорошо. Ты сама-то как думаешь? – Он потянулся. – У тебя тело давным-давно созрело, а ты искусственно лишаешь его того, что ему надо. У тебя просто мозги набекрень поедут однажды. По-моему, ты глупишь… Ладно, я схожу в душ.
– Я всё правильно сделала? – Катя остановила его за руку.
– Правильно.
– Можно ещё?
Так прошли три ночи – ночи, подарившие им обоим удовлетворение. Как ни странно, эти отношения показались им обоим абсолютно естественными и закономерными. И всё же, ублажая друг друга, Юрий и Катерина настоящими любовниками не были.
– Скажи, – спросила она, – а если бы у тебя была жена, это считалось бы изменой?
– Я думаю, что большинство жён сочло бы изменой уже тот факт, что муж потискал другую женщину за титьки или задницу. Моя мать ревновала отца лишь за то, что он смотрел на кого-нибудь… Впрочем, ты спроси у себя. Ты ведь когда-нибудь станешь женой. Тебе виднее.
– Я бы хотела, чтобы у моего мужа была именно такая любовная связь, а не другая. Как-то спокойнее.
– Смешная ты девчонка, Катюша.
***
Учёба в институте шла своим чередом. Жизнь выглядела лёгкой и беззаботной. Один за другим приятели Юрия покидали систему координат холостяцкой жизни, окольцовывая пальцы тонким золотом и устраивая пышные свадебные застолья. Иногда Юрию казалось, что свадьбы случались чаще остальных праздников. Это было повальное увлечение, эпоха банкетных залов, цветов, поздравлений и пьяных ссор.
Когда Игорь Петров, больше известный среди своих друзей как Петруша, объявил, что намерен жениться, Юра ничуть не удивился.
– В добрый час, Петруша, в добрый час. Только не забывай, что некоторые из наших корешей, успевшие расписаться на первом курсе, уже развелись.
– Юрик, я женюсь не для того, чтобы потом разводиться, – убеждённо ответил Игорь.
На свадьбе, устроенной в малогабаритной квартире Петровых, Юра увидел среди гостей Татьяну Зарубину. Он часто встречал своих знакомых в компаниях, где не ожидал их увидеть, и потому утвердился в мысли, что мир тесен. И всё же появление Татьяны в квартире Петруши немало удивило Юрия. Поразила и её внешность. Густо-чёрные глаза, тёмный разлёт бровей и подлинно золотые волосы – не раскрашенная солома, а натуральное шёлковистое золото. Чудесное существо!
– Вот так встреча! Здравствуй, Танечка, – обрадовался он. – Какими судьбами? Давно тебя не видел.
– Года три уже, а то и больше того, – девушка улыбнулась.
– Ты похорошела, повзрослела. Даже не похорошела, а стала просто шикарной, – сказал Юра с восхищением. – Где же были мои глаза раньше?
– Раньше твои глаза упирались в моих подружек, – ответила Татьяна, оттенив свои слова капелькой ядовитой краски.
– Ты не права. Я на твоих подруг не заглядывался. Когда нам восемнадцать, то шестнадцатилетние девочки кажутся нам слишком маленькими. Ведь я у тебя на твоё шестнадцатилетие был? Однако проходит время, и те, кто был вне поля нашего зрения, вдруг делаются исключительно привлекательными и начинают дразнить нас своей красотой, – Юра состроил виноватую мину. – Прости старого друга, Танюша.
– Прощаю и разрешаю тебе по старой дружбе немного поухаживать за мной, – девушка изящно потрепала ладошкой его по плечу. – Кстати, познакомься. Это мой друг, его зовут Олег. Знакомьтесь.
Стоявший справа от неё высокий парень ощупал Юрия прозрачными глазами и кивнул. Молодые люди пожали друг другу руку. В пожатии Олега чувствовался вызов, Юрий не понравился ему.
Через час Юра подошёл к Татьяне:
– Танюха, твой чувак меня донимает, – Юра смотрел на девушку с растерянностью. – Я не понимаю, в чём дело, но он категорически против того, чтобы я с тобой танцевал, и сказал мне об этом открытым текстом.
– Не обращай на него внимания.
– Он, видишь ли, угрожает мне. Я бы не хотел испортить вечеринку Петруше. Не знаю, насколько ты хорошо знаешь эту семью, но я-то с Петрушей ещё в интернате корешился, у нас давняя дружба.
– Не переживай, – твёрдо ответила Таня. – Если Олег будет наглеть, я разрешаю тебе надавать ему тумаков.
– Таня, милая, ты не знаешь, ты не представляешь, насколько ты мне нравишься, но мне не нужно твоего разрешения для того, чтобы засветить кому-либо в глаз. Просто я не желаю портить вечер Петруше, набив морду его приятелю. Скажи мне, кто здесь чей знакомый: с Петрушей дружишь ты этот Олег?