Лучшие мысли и изречения древних в одном томе
Шрифт:
«Речь в защиту Гая Рабирия», 3, 9
Недолог путь жизни, назначенный нам природой, но беспределен путь славы.
«Речь в защиту Гая Рабирия», 10, 30
* Цезарь не забывает ничего, кроме обид.
«Речь в защиту Квинта Лигария», 12, 35
Никто ‹…› не станет плясать ‹…› в трезвом виде, разве только если человек не в своем уме.
«Речь
Нет ничего менее надежного, чем толпа, ничего более темного, чем воля людей, ничего более обманчивого, чем весь порядок народных собраний.
Речь в защиту Мурены, 17, 36
Кто остался доволен, забывает, кто обижен, помнит.
«Речь в защиту Мурены», 20, 42
Природные качества без образования вели к славе чаще, чем образование без природных качеств.
«Речь в защиту поэта Архия», 7, 15
Эти занятия [науками] воспитывают юность, веселят старость, при счастливых обстоятельствах служат украшением, при несчастливых – прибежищем и утешением.
«Речь в защиту поэта Архия», 8, 16
Занятия другими предметами основываются на изучении, на наставлениях и на науке; поэт же обладает своей мощью от природы, он возбуждается силами своего ума и как бы исполняется божественного духа.
«Речь в защиту поэта Архия», 8, 18
Природа велела мне быть сострадательным, отчизна – суровым; быть жестоким мне не велели ни отчизна, ни природа.
«Речь в защиту Публия Корнелия Суллы», 3, 8
Будем надеяться на то, чего мы хотим, но то, что случится, перенесем.
«Речь в защиту Публия Сестия», 68, 143
На людей известных ссылаться не следует, так как мы не знаем, хотят ли они быть названными по имени.
«Речь в защиту Секста Росция», 16, 47
Собаки ‹…› не могут отличить воров от честных людей, но все же дают знать, если кто-нибудь входит в Капитолий ночью. И так как это вызывает подозрение, то они – хотя это только животные, – залаяв по ошибке, своей бдительностью приносят пользу. Но если собаки станут лаять и днем, когда люди придут поклоняться богам, им, мне думается, перебьют лапы за то, что они проявляют бдительность и тогда, когда для подозрений оснований нет. Вполне сходно с этим и положение обвинителей.
«Речь в защиту Секста Росция», 20, 56
Если возможно применить законы, то преступного гражданина, вернее внутреннего врага,
«Речь в сенате по возвращении из изгнания», 8, 19
Мы всегда считали подати жилами государства.
«Речь о предоставлении империя Гнею Помпею», 7, 17
Выдающийся император [полководец] должен обладать следующими четырьмя дарами: знанием военного дела, доблестью, авторитетом, удачливостью.
«Речь о предоставлении империя Гнею Помпею», 10, 28
Если нашей жизни угрожают какие-либо козни, насилие, оружие разбойников или недругов, то всякий способ самозащиты оправдан. Ибо молчат законы среди лязга оружия.
«Речь в защиту Милона», IV, 10–11
Я ‹…› скорблю из-за того, что в то время как государство должно быть бессмертно, оно держится на дыхании одного человека [т. е. Юлия Цезаря].
«Речь по поводу возвращения Марка Марцелла», 7, 22
* Жил довольно для славы, но для отчизны мало.
«Речь по поводу возвращения Марка Марцелла», 8, 25
Различие между миром и рабством огромно. Мир – это спокойная свобода, рабство же – это худшее из всех зол, от которого мы должны отбиваться не только войной, но и ценой жизни.
«Филиппики» (речи против Марка Антония), II, 44, 113
[Цезарь], то внушая страх, то проявляя терпение, приучил свободных граждан к рабству.
«Филиппики», II, 45, 116
Каждому человеку свойственно заблуждаться, упорствовать в заблуждениях свойственно только глупцу.
«Филиппики», XII, 2, 5
В учености и словесности всякого рода Греция всегда нас превосходила, – да и трудно ли здесь одолеть тех, кто не сопротивлялся?
«Тускуланские беседы», I, 1, 3
Я охотнее готов заблуждаться вместе с Платоном, чем разделять истину с нынешними знатоками.
«Тускуланские беседы», I, 16, 39
«Душа так бессильна, что не видит и самой себя!» – Точно так же, как и глаз: душа, не видя себя, видит все остальное.
«Тускуланские беседы», I, 27, 67
Надеяться разумнее, чем бояться.