Лучший друг моего парня 2
Шрифт:
Стараясь не смотреть на Мирона, прохожу мимо. Щёки пылают и пульс частит.
Между лопаток покалывает от взгляда, и я облегчённо вздыхаю, оказываясь за ширмой. Ната, успевшая переодеться в объёмный зелёный свитер, вскидывает голову, отвлекаясь от своих высоких ботинок на шнуровке.
— Не останешься на афтепати? Девчонки в клуб собираются, — шутливо произносит рыжая.
— Да меня уже ждут, — говорю, пытаясь расстегнуть молнию.
И я почти не вру.
Ева убежала сразу, как её отпустили. Не успела даже ни с кем попрощаться. Я хочу последовать её примеру. Но что-то
Быстро переодеваюсь, аккуратно вешаю платье на вешалку и ставлю около него сверкающую обувь. Накидываю на плечи пальто и беру сумочку.
Телефон вибрирует. Мазнув взглядом по экрану, поджимаю губы.
— Ангелина, можно тебя на минуточку?
Ирина Гейден тормозит меня около ширмы и суёт в руку бокал на тонкой ножке с пузырящейся жидкостью внутри.
— Конечно. Но я немного спешу. За мной уже приехала машина.
— Да, съёмка задержалась, пришлось даже продлевать аренду студии, но зато всё вышло потрясающе. Я очень рада, что Мирон посоветовал позвать тебя, — говорит Ирина, совсем не замечая, в какой шок меня вводят её слова. Я с такой силой сжимаю холодное стекло, что боюсь сломать. — Ты идеально вписалась в образ и картинку в целом. Ты очень красивая девушка, Ангелина. И мой сын это знает.
Я немею и, кажется, глохну, потому что совсем не слышу, что она говорит дальше.
Медленно оборачиваюсь, обводя взглядом опустевшую студию, пока не нахожу у противоположной стены близнецов.
Марк что-то рассказывает, активно жестикулируя, его щёки немного покраснели после мороза. Мирон внимательно слушает, сложив руки на груди, немного хмуря чёрные брови.
Моё сердце разгоняется, набирая за секунды обороты, когда Мирон, будто почувствовав мой взгляд, отрывается от брата и встречается со мной глазами. Зрительный контакт длится всего несколько секунд, и я отворачиваюсь первой, возвращая внимание его матери.
— Спасибо вам за возможность. И Мирону… передайте спасибо, — говорю, аккуратно опускаю нетронутое шампанское на столик рядом и поправляю сумку на плече.
Телефон снова вибрирует.
— Ангелина, оставайся с нами, пообщаешься с девочками. Я скоро уеду, и здесь начнётся совсем другая вечеринка. Развлечёшься. Потом Мирон может тебя отвезти. Отменяй такси, — чуть понизив голос, произносит Ирина.
Кажется, она искренне разочарована моей спешкой.
Отрицательно покачиваю головой.
— Это не такси.
На улице вновь повалил хлопьями снег. Оглядываюсь по сторонам в поисках нужной машины, замедляя шаг.
— Привет, я уже заждался и немного замёрз.
Ярослав вырастает передо мной так неожиданно, что я на секунду теряюсь.
— Необязательно было выходить из машины.
Он выглядит точно так же, как и несколько дней назад. В его растрёпанных волосах путаются снежинки, они же оседают на мехе, торчащем из капюшона его парки.
Парень всматривается в моё лицо и присвистывает в восхищении.
— Шикарно выглядишь. Поехали?
— Да. Нет. Стой. Мне нужно кое-что проверить.
Я хватаю Ярослава за воротник куртки и тяну на себя до тех пор, пока его губы не оказываются в опасной близости от моих. Я не осмеливаюсь его поцеловать и даже как-то трушу. Решимость, бурлившая во мне, молниеносно гаснет. Инстинкты орут об опасности. Затылок неприятно покалывает, и я уже хочу обернуться в сторону входа в здание и проверить свою догадку, но Ярослав всё решает за меня.
Парень быстро ориентируется и опускает ладонь мне на талию, прижимает к себе и, боднув мой нос своим, целует.
Глава 14
В моей жизни было не так много поцелуев, от которых поджимаются пальцы на ногах и делается влажным бельё. Которые хочешь не разрывать, а лишь продолжать, даже когда не хватает кислорода и начинает кружиться голова. Мирон стёр все воспоминания о неуверенных попытках первого поцелуя в детском доме, стёр слюнявые, как слизняки, поцелуи Соколова, заменив их своими. Страстными, жадными, голодными.
И, видимо, теперь мне придётся всю жизнь довольствоваться тем, что все остальные поцелуи лишь жалкая пародия на то настоящее и чувственное, что мне уже довелось испытать с Гейденом.
Когда влюблена, всё иначе. С Мироном всё было иначе.
Сейчас я ничего не чувствую.
Ни-че-го.
Досада разрывает мою душу на куски. И злость. Меня переполняет бешенство. Оно тлело, как угли, после случая на съёмке, а теперь опять разгорается с новой силой.
Затылок покалывает.
Смотри. Нравится?
Льну к почти незнакомому парню, выпрашивая совсем ненужную мне ласку.
Ярослав прижимается к моему рту сухими и горячими губами. Мне хочется тут же отодвинуться, но я запрещаю себе. Вцепляюсь пальцами в его куртку и замираю. Даю себе секунду привыкнуть.
Ярослав не противен мне. Он новый человек в моей жизни и пока не сделал ничего плохого. Он умеет быть весёлым, обходительным и отлично флиртует. Он не вызывал отторжения. Пока не до коснулся моих губ.
Я сама дала добро. Потянулась. Захотела проверить.
Проверила.
Ни-че-го.
Ноль. Полный штиль.
Американские горки, на которых я успела прокатиться полчаса назад, целуясь с Мироном, не идут ни в какое сравнение с этим. Там, за ширмой, в студии, полной народа, меня ошпарило от эмоций. Накатило волной и накрыло с головой. Всё было не так. Губы, что целовали меня, были требовательными, умелыми и невероятно мягкими. Тепло разливалось по телу. Каждое нервное окончание раскалилось от остроты момента.
Ни-че-го.
Злюсь на саму себя. На свою глупую влюблённость, податливость чувствам и слабость.
Ярослав не торопится отстраняться. Делает медленное и чувственное движение губами, прихватывая мою верхнюю губу. Я сильнее зажмуриваюсь и приоткрываю рот. Впускаю чужой язык на несколько секунд, пробуя на вкус и…
Ни-че-го.
Ярослав прерывает поцелуй и крепко обнимает меня за плечи, заставляя уткнуться носом в мех на его капюшоне.
Глаза пощипывает.
— Я, кажется, съел немного твоей помады. Она со вкусом вишни? — хрипло произносит Ярослав.