Лучший друг моего парня 2
Шрифт:
Отвлечь. Его надо отвлечь. Эта единственная мысль пульсирует и долбит, как отбойным молотком. Даёт силы на разговоры и не тронуться умом.
Руслан моргает и улыбается. Он радуется. Запускает пятерню в треники и оттягивает резинку.
Я борюсь с подкатывающим приступом тошноты. Лоб у Руслана блестит, ему жарко и тяжело. Грудь ходит ходуном, подмышки еще больше влажнеют. Я вижу часть его волосатого пуза и крошечного сморщенного члена.
Меня почти выворачивает наизнанку.
— Да?
Начинает одной рукой двигать
Поднимает руку и… боже… опять нюхает моё бельё. Втягивает носом воздух, утыкаясь в мои трусики.
А я ведь Гейдена считала извращенцем, вот кто может дать ему фору в сто тысяч километров.
Меня передёргивает от отвращения, но нужно продолжать говорить.
— Конечно. Я всегда хотела только тебя. Тоже ждала.
— Правда? — опять моргает, сбитый с толку.
Тупой жироподобный боров. Я становлюсь смелее.
Мне холодно и жутко. Но робкая надежда, разгорающаяся внутри, не даёт сдаться. Я вижу на стиральной машинке свой телефон, и… мне нужно до него добраться.
Мирон.
Новая связная мысль. Он не так далеко уехал. Он мне поможет. И он единственный, кому я могу позвонить. Один-единственный.
Слёзы подступают к глазам, но я не даю им пролиться.
— И как давно ты меня хочешь… хотел? — я стараюсь улыбнуться, очень стараюсь. — Расскажи. Подробнее.
Улыбаться невыносимо сложно, как и вести непринуждённую беседу. До тошноты мерзкую беседу. Она будет сниться мне в кошмарах и преследовать всю оставшуюся жизнь.
Губы сводит, мышцы лица и шеи одеревенели. Я ужасно напряжена. Тело собирается бороться.
Двигаюсь к крану и завожу руку за спину, старясь нащупать хоть что-то полезное.
— С детского дома. Подсматривал, как ты переодеваешься с другими после спорта. У тебя всегда была самая… Чё ты там делаешь?
Руслан хмурится, улавливая движение и тянет ко мне руки, пытаясь схватиться. Тогда я расслабляю задеревенелые пальцы, сжимающие край полотенца, и даю ему немного сползти, чуть оголяя грудь.
Жирдяй подвисает, жадно впиваясь взглядом в моё тело. Он тупо моргает и приоткрывает рот. Исходит слюной. Яростно дёргает рукой.
Я не могу больше терпеть.
Включаю полный напор душа, окатывая нас обоих холодной водой, и что есть мочи кричу. Визжу на ультразвуке до раздирающего удушья и сдавливания рёбер.
Руслан поскальзывается и валится прямо в корыто ванны. Прямо мне под ноги. Я наступаю ему на мясистую рожу пяткой и вдавливаю её до хруста. Он пытается меня стряхнуть и свалить, но я проворнее. Топчусь по его спине и выбираюсь наружу. Дёргаю шторку и бросаю её сверху на барахтающееся и орущее матом тело. Он упал и придавил свою рабочую руку и хрен знает как будет выбираться. Но это уже не мои проблемы.
Хватаю телефон и выбегаю из ванной. Прямиком в свою комнату. Я голая и босая. На улицу бежать не вариант.
С хлопком закрываю дверь, стараясь не дрожать, а это получается плохо, я вся окоченела, и набираю Мирона. Идут бесконечно долгие гудки. Один за одним. Пока вызов не сбрасывается.
Нажимаю повтор.
Торопясь, достаю из шкафа смятую футболку и натягиваю сверху. Надеваю первые попавшиеся лосины и, шлёпая голыми ступнями, мечусь по комнате.
— Ну же… Мирон… миленький, помоги, — бормочу, яростно запуская руку в мокрые волосы.
Я не понимаю, что делать. Мне нужно бежать.
Куда?
Понятия не имею.
Хватаю сумку и, запихнув в неё какие-то бесполезные вещи, останавливаюсь.
И прислушиваюсь.
— Исаева! — орёт Руслан.
По позвоночнику ползёт удушающий страх.
Если он выбрался, он меня убьёт, а потом изнасилует. Или наоборот. Это уже дело вкуса, как говорится.
Я, не прекращая звонить Гейдену, крадусь на цыпочках мимо ванной, из которой уже вытекает вода.
В прихожей хватаю обувь и пальто. Дёргаю на себя входную дверь и готова зарыдать в голос, потому что за порогом я вижу Мирона, заносящего руку для звонка.
— Ангелина? — спрашивает растерянно. — Какого хера? — Оглядывает меня с головы до ног и вмиг меняется в лице. Становится суровее, в глазах появляется знакомый дьявольский блеск. Гейден переводит взгляд мне за спину, готовый убивать одними глазами.
Крылья его носа раздуваются, когда он слышит рёв Руслана:
— Я доберусь до тебя. И выебу! Не сбежишь, тварь!
Смотрю в лицо Мирона и начинаю плакать. Слёзы горячими дорожками бегут по щекам, обжигая и оставляя после себя мокрые жгучие следы.
— Забери меня отсюда. Уведи меня. Помоги мне, — шепчу бессвязно, цепляясь пальцами за мягкую ткань толстовки парня.
Мирон дёргает меня на себя, а я подаюсь вперёд, не теряя больше ни секунды, врезаюсь в его грудь. Мы сталкиваемся телами. И Мирон прижимает меня к себе, обнимая за плечи. Разворачивается и, нагнувшись, подхватывает меня на руки.
Не говорит ни слова! Ничего больше не спрашивает. Просто уносит меня от этой ужасной квартиры вниз.
Обхватываю Мирона руками за шею и прячу лицо в её сгибе. Содрогаясь всем телом от рыданий.
— Я убью его, — твёрдо произносит Гейден и прижимается губами к моему виску.
Глава 17
«Порш» припаркован кое-как, передние колеса забрались прямо на тротуар. Его хозяин явно торопился.
— Встань на мои кроссы, — говорит Мирон, останавливаясь около пассажирской двери. — Не наступай на снег.
— Хорошо.
Он отпускает мои ноги, продолжая придерживать и прижимать к себе за спину. Я и не думаю от него отстраняться. Обнимаю за шею и жмусь сильнее. Он мой спасательный круг, который всё-таки успел долететь до потерявшего надежду утопающего. Чёрта с два я его теперь отпущу.