Лучший экипаж Солнечной
Шрифт:
– Из чего придется, – уклончиво ответил Эссекс. – Водка-то тю-тю…
– И это два адмирала, – заключил Рашен.
– Так что делать будем? – спросил Эссекс деловито, подаваясь вперед и пристально глядя на коллегу. – По-моему, ситуация патовая. Народ против нас, ты это понимаешь? Там внизу бешеная пропаганда за отказ от армии как таковой. У каждого третьего землянина на Марсе и Венере были либо родственники, либо друзья. И каждому землянину без исключения эта война в копеечку влетела. Распустят нас, Алекс.
– А что говорят твои аналитики?
– Вот это самое и говорят. Даже если предположить,
– Понимаешь, Фил, – сказал Рашен, – я ведь не из принципа упираюсь. Плевал я на эту армию. Я вообще человек не военный. И с моральной точки зрения мы действительно не правы.
– Не скажи. Мы выполняли приказы. И все. А теперь из нас делают козлов отпущения.
– Погоди, Фил. Сколько народу мы укокошили на Марсе?
– Это не мы, Алекс. Не передергивай. Это были крашеры и десант. Группа F прижимала корабли сепаратистов к поверхности. И все. Ну, взорвали мы сколько-то этих посудин – а они что, погулять взлетели? Мы не бомбили. Не жгли. И, кстати, не мы придумали, что Марс и Венера должны отделяться. И не мы придумали, что им этого нельзя. Так что я тебя…
– Да я вообще о другом, Фил. Вот ты мне скажи – какие у тебя аргументы за то, что армию распускать пока еще не стоит?
Эссекс плеснул себе «отравы», поднес стакан к губам и задумался.
– У тебя внизу хоть кто-то есть… – пробормотал он.
– Считай, что нет, – вздохнул Рашен. – Последний мой разговор с сыном продолжался ровно минуту, и говорил в основном Игорь. Так что я внизу тоже никому не нужен. Так что скажешь, Фил? Зачем сейчас Земле военно-космические силы?
– Они ей на хрен не сдались, – сказал Эссекс и залпом выпил.
– Вот именно, – кивнул Рашен. – Группа F нужна только тем, кто в ней служит. Потому что больше им деваться некуда. Так думают все три обитаемые планеты Солнечной. Три суверенных государства. Три могущественные фирмы. И они не только считают так, но еще и говорят об этом. Кричат во весь голос. А что мы?
– А что мы? – тупо повторил Эссекс.
– По-моему, и Земле, и Венере, и Марсу группа F нужна позарез, – скромно заметил Рашен. – Десантный и бомбардировочный флот действительно можно списывать, а вот что касается нас, с нашим опытом боев в открытом пространстве…
– Да? – оживился Эссекс.
– Фил, ты старый дурак. Кто их будет защищать от внешней угрозы, если не мы?
– От внешней угрозы? – переспросил Эссекс.
– Почему молчит станция на Цербере? [3] – спросил Рашен. – Ты выяснил?
3
Цербер – десятая планета Солнечной системы.
– Разбираемся… – виновато ответил Эссекс. – Телеметрия… Все такое… Скоро узнаем.
– Пошли туда скаут, Фил.
– Зачем? – искренне удивился Эссекс.
– Чтобы посмотреть, отчего станция молчит.
– Ну, ты сказал! – рассмеялся Эссекс. –
– И чему там заедать?
– Не знаю, – признался Эссекс. – Вроде бы нечему. Там все просто, как болт. Сверхнадежно.
– Вот именно, – кивнул Рашен. – Пошли туда скаут, Фил. «Рипли» пошли. Завтра же. И пусть до Цербера ходу будет не два месяца, а три недели максимум.
– Деньги же, Алекс… – До Эссекса постепенно начало доходить, что Рашен не шутит. – Из каких фондов я это оплачу? За три недели до Цербера – ты что?! Сам посчитай – бустер [4] же понадобится от «Гордона», чтобы так разогнать…
– Сколько осталось времени до Собрания Акционеров? Три месяца, Фил. Вот и считай – три недели туда, столько же на разведку. И месяц убеждать идиотов внизу, что станцию уничтожил кто-то чужой. А бустер я оплачу, раз ты такой жадный. Из резервного фонда.
4
Бустер – здесь: ускоритель.
Некоторое время Эссекс выпученными глазами вглядывался в лицо Рашена.
– Алекс, ты с ума сошел? – спросил он с надеждой в голосе.
– Хотелось бы, – ответил Рашен серьезно.
Скаут «Рипли» был маленькой юркой посудиной, семьдесят процентов которой занимала ходовая часть, а еще двадцать – оптические и радарные сканеры. Экипаж скаута насчитывал пять человек, и в полет они надевали громоздкие противоперегрузочные скафандры, оборудованные системами кормления, водоснабжения и канализации. Скаут ходил с такими ускорениями, при которых у человека в обычном спецкостюме просто вытекли бы глаза. Жить месяцами в скафандрах было нелегко, но зато скаут прошел две войны без единой пробоины. Целиться в него еще получалось, а вот попадать – нет.
Обстановку скаута пронизывал спартанский дух, если не сказать хуже. Самой роскошной деталью внутреннего убранства «Рипли» являлся унитаз для невесомости с привязными ремнями. На клапане унитаза кто-то нацарапал «НЕ СРАТЬ».
– Это зачем? – спросил Рашен, повисая над унитазом головой вниз.
– Шутка, – объяснил коммандер Файн. – Мы им так ни разу и не пользовались. Времени не было. Воевали.
– Ладно, – сказал Рашен. – Будем считать, что порчи казенного оборудования я не заметил. Слушайте, Эйб. Видите, я сам пришел… – Он замолк в легком замешательстве.
– Вижу, – кивнул Файн. – Ну и как вам тут, сэр? Не жмет?
– Зато когда в эту блоху последний раз попали? – хитро прищурился Рашен.
– Стрелять не умеют, – парировал Файн. Он ходил на скаутах пятнадцатый год и каждый сезон подавал кляузные рапорты о том, что Задница не дает ему продвигаться по службе. Рашен пересылал жалобы Эссексу, а тот их с удовольствием читал и спускал в утилизатор. На самом деле Файна «задвигал» Рашен. Эбрахам Файн был прирожденным разведчиком, сам это хорошо понимал, гордился своей квалификацией и жаловался только из личной вредности. Кроме того, когда ты ценный специалист, то чем больше возникаешь, тем скорее тебе затыкают рот внеочередным поощрением.