Лучший исторический детектив – 2
Шрифт:
— Не знаю, давай прикинем, — Веня взял листок с текстом и начал выписывать какие-то цифры, бормоча под нос: — ну вот, заменим каждую букву цифрой, от одного до шести… Получим такую последовательность…
— Какая-то неинтересная у тебя последовательность, — Лера заглянула в листочек через плечо мужа:
Думы, думы, думы…
Сны жестоки и злы,
2 3 1 5 2 3 1 5 2 3 1 5
3 1 5 2 2 3 3 1 1 2 (2) 2 1 5
— Да и эту двойку в скобках убери. Это же предлог «и», а мы предлоги
— Ты думаешь? Ладно, уберу, ты права. Погоняю их на компе, на предмет логической связи, а там видно будет… — бормотал Веня, продолжая выписывать столбики цифр.
В этот вечер, третий по счёту, они засиделись допоздна, благо завтра была суббота.
— Ни фига у меня не получается! — Веня раздражённо скомкал очередной листок, на котором пытался выстроить ряды цифр.
— Слушай-ка, — Лера словно не замечала его раздражения, — почему всё же в ключе отсутствуют все эти твёрдые и мягкие знаки? Наверное, потому, что с них не может начинаться ни одно слово?
— А с буквы Ы может по-твоему?
— Теоретически да. Слово, начинающиеся на Ы, прочитать можно, а на мягкий знак — нет!
— И что дальше? — мрачно спросил Веня.
— Мне кажется, это указание на то, что здесь важны именно начала слов. И потом, надо разобраться с этими тройками, мы построили слова по три в строку, а зачем? Я чувствую, мы где-то рядышком с разгадкой, нужно ещё чуть-чуть напрячься…
— Погоди, погоди… — Веня притянул к себе листок, — что же выходит? «Думы, думы, думы…» Всё начинается с буквы Д, это означает двойку… Двести двадцать два?
— Да брось ты свою цифирь, Веня! Здесь совсем не так… Три слова, первая тройка — три одинаковых, потом они разные. Значит, в этой первой тройке каждая «дума» означает какие-то разные вещи…
— Стоп, Лерка, я, кажется, понял! — Веня возбуждённо вскочил со стула, — где-то я читал подобное, какой-то был рассказ про шпионов, там они брали какую-нибудь известную книгу, и из неё выдёргивали слова… Они ещё засыпались на том, что у шпиона было одно издание, а у резидента более позднее, исправленное, и они запутались… А здесь, я знаю! У нас не слова выдёргивать надо, а буквы!
— А какие буквы? Как узнать?
— Мне кажется, что в первом слове находятся буквы зашифрованного текста, а в двух других — указания, как эти буквы найти!
— А почему именно в первом? — Лера подалась вперёд, глаза её блестели.
— Не знаю, так мне кажется… Вот, смотри — в первом слове буквы Д, У, М, Ы. А два других слова начинаются с буквы Д, то есть, это двойки.
— Ой, Веничка… — Лера смотрела на мужа растерянно и удивлённо, — двойки… надо взять две буквы из первого слова… Но какие?
— Ха-ха! Какие? Да которые стоят на второй позиции, ясно?
— Две, на второй… получается УМ!
— Смотрим дальше, — Веня схватил листок, подчеркнул вторую строчку, — «Сны жестоки злы», блин, а какое слово что обозначает?
— Давай попробуем так и эдак! Всего два варианта!
— А тут опять одинаково — Ж и З — ЗИЖДЕ, то есть, опять двойки… Вторая позиция, две буквы. Значит — НЫ. Выходит УМНЫ…
— Ой, Веничка, получается, всё получается! Давай скорее дальше!
— Дальше… дальше — «Воспоминания язвительны унылы». Та-ак, тут у нас Я — «Я — ШЭФ»,
— Давай, попробуй наоборот, нет, я сама… с шестой позиции три буквы — МИН. Ой, тоже непонятно: УМНЫМИН…
— Давай следующую, там разберёмся! «Крах твоих замыслов», три и два… АХ. То есть, всё правильно, Лерчик! УМНЫМИНАХ это же без пробелов! То есть — Умным и нах… наверное, «находящимся где-то», или «находчивым»! Быстренько чешем дальше!
Через пятнадцать минут весь текст был расшифрован. Ребята сидели за столом и смотрели на листок, где красовалась вполне складная фраза: «Умным и находчивым достанется всё».
— Лерка, мы с тобой гении! Такую шифровку раскусили!
— Ага. Фиг бы мы её раскусили, если бы не ключ к тексту и подсказка про тройку…
— Всё равно, гении! Давай, звони старухе!
— Куда звонить, Веничка, ночь на дворе, первый час…
— Ох, ты! И вправду… Придётся ждать утра…
Несмотря на поздний час, ребятам не спалось. Они крутились, меняли одеяло на более лёгкое, пили воду. Наконец, зажгли свет и уселись на кровати, глядя друг на друга.
— Нет, так дело не пойдёт! — решительно сказала Лера. Давай-ка, поднимайся, идём на кухню. Я заварю пустырника, попьём с мёдом, посидим, успокоимся, потом спать пойдём!
Вскоре они уже сидели за кухонным столом, Лера разливала в чашки настой, доставала мёд.
— Слушай, Веничка, — вдруг спросила она, — а откуда у тебя такие способности к шифрам? Никогда раньше не замечала. Может, твои предки какими-нибудь разведчиками были?
— Да вроде не было никого… Отец, и дед — обычные инженеры, вот прадед Аркадий военный, полковник. Но он строевой офицер, полком командовал. Я его не помню, он умер в 89-м, когда я только родился. Правда, его отец, мой прапрадед Савелий, говорят, известным журналистом был, но о нём мало что известно. Они потерялись в 1919-м, так и не знают, что с ним стало: может погиб, а может эмигрировал. Там какая-то история была, мне прабабушка Катя рассказывала, а ей мама её мужа, Аркадия — Наталья. Они к дальней родне хотели уехать, в деревню, а в Петербурге как раз объявили мобилизацию всех учителей, работников редакций, газетчиков для работы на новую власть. Прапрабабушку и увезли в редакцию, заставили в газете работать. Это потом уже, после Великой Отечественной, её сына, Аркадия, в Воронеж перевели служить, квартиру дали.
— А у меня тоже, и дед и прадед, военными были. Прадед, Николай Алексеевич ещё и партизанил в Одессе, командиром отряда был. Ему даже орден Отечественной войны посмертно дали! Так что, никаких шпионов-разведчиков у нас в роду не было, просто мы с тобой — гении!
Они ещё немножко посидели за столом и отправились спать.
Веня проснулся ни свет ни заря, и начал доставать Леру своим «Позвони, да позвони!» с семи часов. Она отбивалась сквозь сон: «Раньше девяти часов по делу звонить неприлично!». Однако не выдержала сама, и позвонила в половине девятого. Наталья Александровна ответила почти сразу, молча выслушала девушку, сухо бросила: «Приезжайте после обеда!» и, не попрощавшись, положила трубку.