Лучший исторический детектив – 2
Шрифт:
Управляющий не обманул. Он ловко обошёл минные поля, завёл группу Белоярова в замок через какую-то потайную дверь. Они очутились в большой комнате, заваленной старой мебелью. Немец достал листок бумаги и карандаш, посветил фонариком и начал рисовать схему внутренних помещений, объясняя по-немецки, где что находится. Лейтенант, хоть и понимал язык, предпочёл подозвать сержанта Маркова — тот владел немецким в совершенстве.
Вскоре они разобрались с положением: эсэсовцы и часть слуг засели в галерее, выходившей на высокую террасу, с которой открывался панорамный вид на позиции их полка. Ворота в замок находились внизу, были плотно закрыты, забиты досками и заминированы.
На террасе имелось два миномёта, несколько фаустпатронов, пулемёты и гранаты. В маленькой каморке возле ворот
Белояров быстро составил план боя, распределил людей. Они бесшумно вышли в коридор и рассредоточились по местам. Вспыхнул бой — короткий, но жестокий. Эсэсовцы никак не ожидали нападения, даже растерялись вначале. Но этим отпетым головорезам терять было нечего, и оставшиеся в живых дрались зло и отчаянно.
Однако вскоре бой закончился. Перебили всех эсэсовцев, и немногих слуг, которые примкнул к ним с оружием, в плен никого не брали — не хотелось рисковать, слишком жестокой вышла схватка. Не тронули только тех, кто не сопротивлялся и сразу поднял руки — их было большинство. У лейтенанта потери оказались невелики — четверо раненых и трое убитых. Ребят было жаль, но все понимали, что при штурме замка убитых оказалось бы гораздо больше.
Управляющий провёл небольшую экскурсию по замку. Помещений оказалось много, и осмотреть всё не представлялось возможным, да и не особо хотелось. Поражало обилие картин, статуй, и огромных фолиантов со старинными гравюрами. Вскоре полковнику надоело любоваться этими почти музейными ценностями, и он приказал всем возвращаться в расположение полка. На минуту задержался в кабинете — владелец замка, высокий седой старик со злым и надменным лицом, навзничь лежал на полу, рядом валялся «Вальтер». Барон предпочёл застрелиться, но не попасть в плен.
Киреев подозвал управляющего, кивнул на неподвижное тело:
— Это и есть ваш фон Штальке?
— Да, это он. Мы служили ему честно, господин полковник, но большинство старых слуг не любили его. Он был холоден, жесток и не считал нас за людей. Мы все помнили прежнего хозяина, профессора Отто фон Вальца. Тот был каким-то учёным, добродушным и рассеянным, часто разговаривал с нами, даже шутил. На Рождество всегда устраивал для наших детей ёлку с подарками. Потом, в девятьсот девятом году приехал этот, Генрих фон Штальке. Я не знаю, что там произошло, но он привёз какие-то бумаги, по которым стал оспаривать право на замок. Было много судов, они длились годами. В конце концов, когда Гитлер уже пришёл к власти, фон Штальке замок всё же отобрал. А старик профессор куда-то уехал и никто его больше не видел. — Дитер помолчал, а потом, словно решившись, добавил, — Это была одна из причин, по которой я и решил помочь вам. Теперь пойду отдыхать, с вашего позволения. Если я понадоблюсь, то господин лейтенант знает, где моя комната.
Он сухо поклонился и вышел. Полковник переглянулся с Белояровым и развёл руками.
— Ишь, как оно вышло-то! Вот тебе и Дитер-кондитер!
— Да, молодец управляющий. А этот, вишь, аристократ, чуть что — стреляться! Все эти графья да бароны, гнилые они, не зря их в Гражданскую перебили!
— Ну, ты Серёжа, так с наскоку не суди, были и среди них порядочные, многие на нашу сторону перешли, верно служили.
— Всё равно я им не верю! — лейтенант упрямо наклонил голову.
— А вот я тебе расскажу про одного аристократа. — полковник с улыбкой посмотрел на юного лейтенанта, — Я тогда, в апреле сорок четвёртого в составе 3-го Украинского фронта освобождал Одессу. Там, ты знаешь, партизан было много, катакомбы, подполье. Они нам тогда здорово помогли город очистить от фрицев. Так вот, мне про одного из них рассказали —
За взятие укреплённого замка такой малой ценой, полковник Киреев, лейтенант Белояров и несколько бойцов получили награды. Генерал-майор Макаренко осмотрел замок, остался очень доволен, особенно тем, что Кирееву удалось избежать больших потерь — война на исходе, март 1945-го, вот-вот победа, обидно погибать из-за каких-то идиотов, решивших до конца противится неизбежному с оружием в руках.
Он отобрал для себя альбомы с большой коллекцией бумажных денег и несколько старых толстых фолиантов с географическими картами и богатыми иллюстрациями. Особо не листая, велел загрузить в свой багаж: книги редкие, красивые, скоро войне конец, а дома у него пятилетний сын — эти книги мальцу будут интересны, в Москве, поди, таких не достанешь. Да и коллекция пригодится, может, Гошка заинтересуется, будет банкноты собирать…
Глава 4. Москва, февраль, 1950
— Мишка, ты куда собрался? Опять не поел, уроки не сделал?
— Мам, я у Гоши поем, и уроки мы с ним вместе делаем, ты не переживай!
— Миша, это же неприлично, каждый день обедать у чужих людей!
— Да ну, мам, ну что ты… Я ненадолго! Всё, пока!
— Чтоб к шести дома был, мне помочь надо! — запоздало крикнула Вера Ивановна в закрывшуюся дверь.
С одной стороны, нехорошо вот так каждый день убегать из дома и проводить время в чужой квартире. А с другой — ничего плохого в дружбе с этим самым Гошей вроде бы не было. Миша и впрямь большую часть уроков делал вместе с другом, стал лучше учиться. Да и спокойнее было на душе — то он всё больше во дворе ошивался, с этим ужасным Толькой, мало ли чего мог натворить!
А Гоша — мальчик порядочный, у него папа — генерал, мама — кандидат наук. Живут они в огромной трёхкомнатной квартире в генеральском доме на «Соколе», там у них всё в коврах, люстры хрустальные, паркет. Сама она, конечно, в этой квартире не была, но коллега, учительница музыки Софья Петровна, в своё время приходила несколько раз — Гошины родители хотели, чтоб он занимался фортепьяно, но тот категорически отказался, да и способностей не имел.
И то, что обедает у Гоши, тоже неплохо. Живут они бедно, зарплата маленькая, пенсию за мужа, погибшего на фронте, никак не удаётся оформить — там не хватает каких-то документов, а бегать добывать их нет времени. Мишка рассказывал, что? они там едят, такого она никак не могла позволить себе приготовить. Зато старшим теперь доставалось больше еды, да и вкусностей тоже — хотя редкие конфеты и яблоки делились, как обычно, на троих, Мишка благородно отказывался от своей доли в пользу братьев.
Но почему же она так переживает? Может, из-за того, что сын стал вроде бедного родственника в генеральской семье? Но, насколько она знает, там к Мише относятся очень хорошо, и Гоша воспринимает его, скорее, как старшего — всё благодаря тому, что Мишенька почти наизусть выучил дедушкину книгу о старинных банкнотах, которая чудом сохранилась на антресолях. Даже у Гоши такой нет! Зато у Гоши есть куча разных бумажных денег, которые его папа привёз из Германии.
Теперь мальчики почти неразлучны — перебирают, сортируют Гошино богатство под Мишиным руководством. Всё лучше, чем по улице шататься с подозрительными мальчишками.