Лучший исторический детектив – 2
Шрифт:
— Мы договорились встретиться возле Нотр — Дама, — сообщила Мария Александровна Алексу. — Когда-то мы были молоды и мечтали о том времени, когда приедем в Париж и первое, что посетим — это Нотр — Дам, а затем Лувр…
Алекс улыбнулся:
— Мечты сбываются, правда?
— Совершенно с вами согласна.
Остановились недалеко от Нотр — Дама и все вместе направились к главному входу. Полина сразу различила силуэт отца. Нагнувшись к матери, она произнесла:
— Вон папа. Ты иди, а мы с Алексом здесь подождём.
Мария Александровна пожала дочери руку и двинулась
Мария Александровна подошла к Полю и окликнула его:
— Поль.
Он обернулся и увидел её. Ни слова не говоря, нежно обнял и поцеловал. Они стояли обнявшись и плакали…
Мечты сбываются. Поль и Мария были в Париже и первое, что они посетили был Нотр — Дам.
P.S. Пятнадцатого августа 2000 года Поль Шамнэ обвенчался с Марией Великовской.
— Всю жизнь мечтал жениться на Марии, а женюсь на Людочке, — заметил он.
После свадьбы Мария получила новое имя — Людмила Шамнэ.
В этот же день венчался и Алекс Якушкин с Полиной Шамнэ. После свадьбы молодая получила новое имя — Полина Якушкина.
Тайна декабристов соединила эти сердца, и для них это было самым лучшим подарком.
Александр Балашов
Камни прошлого
Камни прошлого — это ступени в будущее.
МУЖ И ЖЕНА — НЕ ОДНА САТАНА
«Живя рядом с покорным мужчиной, который с вами не ссорится, не пытается руководить в семье, не настаивает на своём мнении, не обольщайтесь тем, что его не волнует собственная бесхребетность. Очень даже волнует».
С утра в московской квартире Лаврищевых разрывался телефон. Кто-то настойчиво добивался хозяев долгим дозвоном. Но час от часа вызов становился короче. Надежда дозвониться у невидимого абонента таяла с каждым новым безответным звонком.
Супруги Лаврищевы, хозяева квартиры, в безлюдном пространстве которой надрывался старый стационарный телефон, в половине двенадцатого по полудню только вышли из дачного посёлка и спешили, чтобы успеть на клинскую электричку. Игорь Ильич нёс полное ведро спелой клубники, аккуратно завязанное сверху марлей. Белоснежная материя была в ярко алых пятнах и напоминала Лаврищеву кровавые пятна. Их бывший следователь прокуратуры, а нынче молодой пенсионер, «стойкий оловянный солдатик», как назвал его начальник отдела, выпроваживая на пенсию, вдоволь насмотрелся за годы работы в правоохранительных органах.
— Маш, — плачущим голосом сказал Лаврищев, перекладывая увесистое ведро в другую руку. — Вот чего ради я должен тащить эти мятые, истекающие кровью, простите, соком, ягоды до платформы на своём
— Во-первых, я тебе не «Маш»! Сколько раз повторять? — сухо оборвала мужа бодро шагающая супруга. — Во-вторых, «пёхом», как выражаются в твоей дерёвне Гуево, ходить полезно. В-третьих, что это за «вещие сны»? Ты меня, Ильич, пугаешь своей мистикой.
Игорь Ильич только тяжело вздохнул в ответ.
Некоторое время супруги шли молча. Лесная дорога, густо усыпанная прошлогодней рыжей хвоей, сокращая путь по асфальту, прямиком выводила на маленькую станцию-платформу, где останавливались пригородные электрички.
— А я вот верю вещим снам, — сказал Лаврищев.
— Был опыт?
— Был, — вздохнул Лаврищев.
Супруга, пародируя мужа, часто пользовавшегося диалектными словечками, насмешливо спросила:
— Намедни?
— Да нет, — снова вздохнул Игорь Ильич. — Когда Юлиан уже на втором курсе учился. Он мне перед отлётом в Германию всё о воротах в прошлое говорил, о временном портале, что якобы при совпадении каких-то дня рождения ещё с чем-то, открывается в доме на Набережной… А я, как ты сейчас, всё иронизировал, посмеивался… Ну, дал он мне запасные ключи, чтобы я цветочки поливал раз в месяц…По пути с работы домой заехал к нему на квартиру, в свой день рождения заехал…
— Ну, и?… — явно заинтересовалась рассказом мужа Мария.
— Наполивался так, что уснул нечаянно…
— Надрался, что ли?
— Да нет, трезв был аки стёклышко, но впал, на свою беду, в вещий сон. Чудом не расстреляли фашисты… Слава Богу, что живой.
— Не пугай меня, Ильич! — остановилась супруга. — Как ты себя чувствуешь?
Следователь улыбнулся и ответил словами телевизионной рекламы:
— Прекрасно, я принимаю «Простамол».
— Как это можно в сон попасть? — снова бодро зашагала к станции жена следователя. — Ты мне ничего не рассказывал…
Игорь Ильич усмехнулся:
— И сейчас ничего говорить не буду.
— Это почему же? Что ещё за тайны мадридского двора?
Лаврищев ответил не сразу.
— Просто, если расскажу, то судье Басманного районного суда города Москвы, даже с приставкой экс, ничего не будет стоить отправить меня в психушку.
Супруга рассмеялась:
— Ильич, да если бы я хотела…
Она взглянула на часики и прибавила ходу.
— Ладно, не до твоих снов, Ильич! Как бы на электричку не опоздать.
— Булгаков советовал жене никогда не бегать за трамваями, а ты, душа моя, не бегай за электричками.
— Прибавьте шаг, любитель беллетристики! — отреагировала Мария Сигизмундовна, слыша за спиной тяжёлое дыхание «стойкого оловянного солдатика».
Лаврищев остановился, поставил на пенёк ведро с клубникой, промокнул носовым платком обильно выступивший на лысине пот. Передохнув с минутку, снова затрусил за своей сухопарой женой, решившей серьёзно поправлять его здоровье разрекламированными в Интернете методиками.