Лучший из худших
Шрифт:
В голове возникли всякие ассоциации со сталкерами, мутантами и прочими вещами, знакомыми как по компьютерным игрушкам, так и куче прочитанных в своё время книг. Но то был мир виртуальный, а какой будет моя реальность?
– Ваше высокоблагородие, разрешите обратиться? — набравшись смелости, произнёс я.
– Разрешаю, — благодушно кивнул полковник.
– Я про командировку в Объект-13… Когда она будет?
Булатов ответил не сразу. Какое-то время он молчал и мучительно думал.
– Буду честен с тобой. Боюсь, для тебя, рекрут Ланской, это произойдёт намного раньше стандартного срока, — наконец, заговорил полковник. — Выяснилось, что слишком многие желают с тобой поквитаться. Я разговаривал с полицейскими. Они по секрету сказали, что было распоряжение свыше — не трогать Гвоздя. Ты выиграл бой, Ланской, но не войну. У твоих врагов длинные руки, и они могут достать тебя даже в части. А я не люблю терять хороших бойцов. Удивительно, но по всем прикидкам выходит, что самое безопасное место для тебя — это Объект-13. Ты отправишься туда сразу после перевода в солдаты, с самой первой партией.
Тут он улыбнулся.
– Но есть и хорошие новости, рекрут
– Какие, ваше высокоблагородие? — удивился я, ещё не переварив предыдущее известие.
– Выслуга, — туманно сказал Булатов, но потом пояснил:
– В боевых условиях день идёт за два. Есть шансы сэкономить год-другой.
– И каковы эти шансы, ваше высокородие?
– Посуди сам: из прошлой командировки вернулся каждый третий, — «обрадовал» меня Булатов. — Надеюсь, ты войдёшь в их число.
Хотелось ответить, а уж как я надеюсь, но мне показалось более подобающим промолчать.
Машина приехала в часть. Комбат велел мне идти в казарму, освободив от сегодняшних занятий.
Первым, кого я там увидел, был фельдфебель Белов, который распекал провинившегося дневального так, что несчастный был готов хоть сквозь землю провалиться.
У меня резко испарилось желание попадаться унтеру на глаза, могло просто влететь за компанию.
Я развернулся и тишком-бочком попятился к выходу. Но… как выяснилось, у Белова глаза были не только спереди, но ещё и на затылке.
– Ланской! — заорал Белов, даже не оборачиваясь в мою сторону.
Я замер.
– Ко мне! — велел унтер.
– Слушаюсь! — Я перешёл на уставной шаг.
Даже сам Фридрих Великий пустил бы слезу умиления от усердия, с которым я задирал ногу и вытягивал её кончик.
– Рекрут Ланской по вашему приказанию прибыл!
– Вольно! — скомандовал Белов.
Он осмотрел меня хозяйским взглядом.
– Рекрут Ланской, какого х… у тебя форма помята? Кто, ё… твою мать, должен её за тебя гладить?! Я что ли?
– Никак нет! Разрешите идти и погладить? — молодцевато гаркнул я, стараясь в полном соответствии с указом Петра Первого иметь вид лихой и придурковатый.
Не имело никакого смысла спорить с фельдфебелем и объясняться, что в изоляторе военной прокуратуры об утюге и гладильной доске можно было только мечтать. А если уж по правде-матке, желал я больше всего отмыться от специфических ароматов следственного учреждения и завалиться спать!
– Погоди! — остановил меня Белов.
Я снова замер, пытаясь сообразить, чего ему ещё от меня нужно. Хочет прикопаться до другого неуставного нарушения формы? С фельдфебеля станется.
Дневальный, внимание с которого переключилось на меня, облегчённо переводил дух.
– Вот что я скажу тебе, Ланской, — внезапно изменил тональность с грозной на нормальную, почти душевную. — Мне Санников уже порассказал о тебе.
– Ефрейтор здесь? — не выдержав, перебил фельдфебеля я.
В другой раз за такое нарушение субординации меня бы размазали по стене, но сегодня мне повезло, Белов этого не заметил.
– Здесь, на занятиях, — с улыбкой сказал он. — Медики не нашли к чему придраться и вернули его в часть. Он сказал, что ты снова спас ему жизнь. А сейчас все говорят только об одном: как ты замочил целую шайку бандитов, которые убили наших ребят. Я редко предлагаю свою дружбу, Ланской, но отныне ты, хочешь этого или нет, входишь в их число. Однако, сразу хочу тебя предупредить: к друзьям на службе я ещё строже, чем к подчинённым. Так что теперь тебе придётся летать выше, чем прежде.
– Есть летать выше, чем прежде! — не сдержал улыбки я.
Он довольно кивнул.
– Как погладишься и приведёшь себя в порядок — зайди к поручику Шереметевой. Она хочет тебя видеть.
Глава 27
На двери висела табличка «Кабинет ОПП» — вотчина поручика Шереметевой. Заходить в него, памятуя о том, чем занималась госпожа поручик — желания не было. Не удивлюсь, если сейчас меня станут анализировать, раскладывая на молекулы с атомами, а вот как потом соберут, и соберут ли — вопрос…
Однако приказ есть приказ, обсуждать не принято.
Набравшись храбрости, я постучал и, доставшись короткого «входите», распахнул дверь.
К моему удивлению кабинет больше подходил какому-нибудь психоаналитику, чем преподавателю основ противомагической подготовки: уютная обстановка, вплоть до ковров на стенах, разложенная кушетка, письменный стол.
Уши сразу заложило — со мной такое происходило в местах, где используется шумоизоляция.
Поручик стояла у окна, поливая из лейки цветочки в горшках, стоявшие на подоконнике. Было трудно оторвать взгляд от её аппетитной фигурки, тем более, форма очень ей шла.
– Ваше благородие, рекрут Ланской прибыл по вашему приказанию, — доложился я, пожирая девушку глазами.
Шереметева обернулась.
– Вольно, рекрут. И хватит сверлить во мне дырки глазами. Мне кажется вы можете держать в узде свои чувства.
– Есть держать в узде мои чувства! — с улыбкой сказал я.
– Ложитесь! — внезапно приказала она.
– К-куда? — растерянно произнёс я.
– На кушетку, конечно! — удивилась моей непонятливости Шереметева.
Полный дурных предчувствий, я выполнил приказ. Похоже, сейчас начнётся сеанс копания в моих мозгах — иной причины вызова к поручику я пока не мог придумать.