Лучший из миров

Жаринова Елена

Не веря своему счастью мы глянули друг на друга — и опрометью бросились по номерам. В душ!

Не стану описывать душистую пену, теплую воду и махровые полотенца… Понять меня может только тот, кто провел целую вечность в гостинице "минус три звезды" с удобством в виде жестяного ведра. И как передать ощущение безопасности, которое окутывало меня со всех сторон? После Выселок, где каждый вдох грозил смертью, мне казалось, что здесь меня защищает даже воздух.

Одежду, которой снабдила нас Марта, я двумя пальцами донесла до мусорного ведра. И я уже не удивилась, найдя в шкафу одежду точно своего размера. На выбор: красивое платье и туфли к нему или джинсы с футболкой. Я приложила платье к лицу, вздохнула… и выбрала джинсы. Ну, как-то не чувствовала я моральных сил наряжаться!

Одевшись, я вышла на балкон. В столице наступил теплый, солнечный вечер. С высоты нашего небоскреба город весь лежал как на ладони. В нем было что-то футуристическое. В воздухе кружили крылатые волшебные существа — грифоны, пегасы, драконы, алконосты. Дома восхищали своим разнообразием. Здесь никто не стремился к единству стиля, лишь бы было красиво. И было красиво!

Теплый ветер погладил мне лицо, как нежная ладонь. Я зажмурилась. Мне стало хорошо грустно. Как все-таки несправедлива жизнь! Одни наслаждаются солнцем и добрым волшебством, в то время как другие обречены на вечный холодный дождь. При том что на Выселках много хороших людей. Я вспомнила бедного воришку, и Чипа с Багамутом, и Марту, и несчастных рабочих на шахте, и даже жуликоватого Османа. Это глупо, конечно… Но я чувствовала неловкость за то, что мне удалось выбраться, а они остались там.

Если бы мы были героями фильма, все сложилось бы иначе. Мы не бежали бы с Выселок. Мы устроили бы там революцию, увели за собой всех несчастных, спасли бы мир… представляю, как картинно мы бы разрушили границу между Выселками и Ферахом. Это было бы феерическое зрелище! Но спасать мир — привилегия вымышленных героев. А мы не в кино. Слава богу, что успели спасти самих себя. И все же…

В мою дверь забарабанили.

— Машка, ты скоро? Все прихорашиваешься? Даже я уже собралась. Нас все ждут!

На пороге стояла Арина. О, у нее хватило сил навести красоту! Красное платье, босоножки на платформе, волосы завиты локонами, ресницы до бровей — наклеила что ли? Она состроила скептическую мину, оглядев мой скромный прикид. Но ничего не сказала, и то хлеб.

Все наши уже собрались за большим овальным столом в гостиной. Все были намыты и надушены — даже Кучук. Он первый получил свою порцию еды, а потом добавку, и теперь лежал с надутым животом, бессильно протянув лапы. Увидев Биби в чем-то неописуемо прозрачном и сверкающем, я пожалела, что одела джинсы. Даже Лала в белом платье была хороша, как маленькая невеста. Но не бежать же переодеваться?

— Я нам коктейли заказала! — похвасталась Арина. — Те самые! Помните? Сто грамм радости на пятьдесят щенячьего восторга! Мне обещали, что в каждом бокале — не меньше трети чистейших позитивных эмоций. Это то, что нам сейчас нужно. Чин-чин!

Наши бокалы встретились с мелодичным звоном. Но веселья Арины никто не поддержал. Мы слишком устали, и к тому же будущее по-прежнему оставалось туманным. А я снова дулась на Юче, потому что хотела от него каких-то действий или слов, не знаю… Ну, понимаю я, что мы должны расстаться. Удручает, что он так легко смирился с этим. И не спешит брать в свои руки мою судьбу.

В гостиную вошла запыхавшаяся Арзу.

— Ну что, все прекрасно. Завтра утром уважаемый Ашик-Гёз будет здесь. Он примет обратно Биби-Мушкилькушо… — она покосилась на волшебницу и пробормотала себе под нос: — Хорош подарочек. А потом он отправит нас с вами в реальный мир.

И тут мы с Ариной не выдержали.

— В какое время мы туда попадем?

— Неужели там тоже прошло две недели? Тогда нам крышка!

— А нам с Лалой куда деваться? — встрял, нахмурившись, Тимур.

Арзу подняла руки.

— Угомонитесь. Завтра придет Ашик-Гёз, все объяснит, все уладит… А сейчас, наверно, всем пора спать?

Она, улыбнувшись, кивнула на Лалу. Девочка спала, уронив голову на руки. Признаться, еще немного — и я точно также усну прямо на столе. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и пошли к своим комнатам.

По дороге Юче поравнялся со мной и быстрым шепотом сказал:

— Приходи ночью ко мне. Если хочешь.

Я закрыла за собой дверь. Ощущения были — как пыльным мешком по голове ударили. Меня бросало то в жар, то в холод, я стискивала ворот футболки, как будто она меня душила…

Вот так. И действия есть и слова. Хочешь большой и светлой любви? — кто ж ее не хочет! — приходи ночью на сеновал. Где бы мне достать кузнеца… Хотя зачем нам кузнец? Нам кузнец не нужен…

Мне не хотелось себе в этом признаваться, но приглашение Юче меня покоробило. Чем? Затрудняюсь ответить… Наверно, я все-таки старомодная дура, воспитанная бабушкой. И я все осложняю, а мы живем в двадцать первом веке и все такое…

Но Юче оставлял решение за мной. И мне не нравилось, что он не хотел брать на себя ответственность.

Никуда я не пойду!

Я разделась и залезла в кровать. Прямо не верится… Когда последний раз я спала на настоящей кровати? Но мне было неспокойно. Я натянула одеяло до самого носа, как будто пряталась от чего-то. Я была очень недовольна собой. Строю из себя гордую, а на самом деле — просто трусиха. Так у меня никогда не будет парня. Люблю, люблю… Надо, в конце концов, отвечать за свои слова!

Я сорвала одеяло, метнулась к шкафу и вытащила платье. Оно было синее, очень простое, с трогательными фонариками на рукавах. Шелковое, наверно. И оно мне шло! В полумраке комнаты я показалась себе красавицей. Вот только волосы… Я заколола их наверх. Лучше!

Стук каблуков разнесся по коридору оглушительным эхом. При одной мысли, что кто-нибудь меня застукает, мне стало нехорошо. Я выскользнула из туфель и пошла босиком. Вот и дверь. Я занесла кулак… и остановилась. Что я, черт побери, творю?

Получается, парню стоило только свистнуть, и я тут как тут, делай со мной что хочешь? Фигушки! Решительно развернувшись, я зашагала обратно. Но перед собственной дверью снова впала в ступор.

Что значит — только свистнуть? А когда ему еще свистеть? Нас ждет разлука, и скорее всего — навсегда. О чем я думаю? О том, как сохранить свое лицо? Как буду выглядеть в его глазах? О чем угодно, только не о любви!