Лучший полицейский детектив
Шрифт:
— Но по тебе этого не скажешь. Дин, ну тебе же нужны деньги? К тому же у меня уже есть в этом семестре подработка в колледже, мне не разрешит бухгалтерия. А у тебя — только в следующем будет.
Конечно, денежный аргумент всегда был убедительным. Поэтому Дина согласилась, тем более, что вскрытий у патологоанатома было не много.
— Но биопсию мы же не можем делать, ты предупредил его?
— Конечно, да он и сам был в курсе. У них договоренность с областью.
— Ну, тогда ладно.
Коллектив
— Как вы думаете, что ей за это будет? — спросил водитель.
— Думаю, что — ничего, — раздраженно ответил Муслий, — Она же многодетная мать.
— Мать? Таких еще надо поискать!
— Согласен. Но что мы будем гадать? После суда все узнаем.
— Надо будет хоть раз в суд сходить, посмотреть, — сказала старшая лаборантка, — А то сидишь, работаешь, а результата своего труда и не видишь.
— О-о, — переглянулись Дина с Муслием, — Поверьте, иногда — лучше и не видеть, чтоб совсем не разочаровываться.
— А дело будет рассматриваться в открытом заседании? — заинтересовались и остальные сотрудники.
— Наверное, в открытом. Это же — не половое преступление.
— Ладно, я пойду, представлюсь пока новым подчиненным, — сказала Дина и пошла в соседний вход в патологоанатомическое отделение.
— О, Дина Алексеевна, здравствуйте! А мы знали, что у нас будете Вы или Валерий Михайлович, — радостно встретили ее новые сотрудницы.
В большинстве районных больниц две родственные службы — патологоанатомическая и судебно-медицинская, обычно, мирно соседствуют и дружат между собой. И только если в одной или обеих встречается самодур-начальник, начинаются ведомственные неурядицы. В Подольске эксперты всегда стремились к миролюбию, поэтому и коллеги постоянно ходили в гости друг к другу. Но местный патанатом страдал излишней привязанностью к зеленому змию, поэтому лаборанты ПА телом оставались приверженными в своему отделению, а мыслями — к СМЭ. Всех сотрудниц патанатомии Дина прекрасно знала и была уверена, что никаких проблем в совместной работе не возникнет.
— Честно говоря, Диналексеевна, мы с Вами хоть отдохнем от нашего алкоголика. Перед отъездом он выпил спирт из проводки. Вы представляете? — не коллегиально пожаловалась на своего начальника старший лаборант.
— И ничего ему нет! Я бы от обычного спирта скопытилась!
Дину даже передернуло от слов девушки. Выпить отработанный спирт, оставшийся после обезвоживания зафиксированных в формалине кусочков внутренних органов трупа, для нее было пределом алкоголического падения. Это было даже хуже, чем пить денатураты, или самогонку, приправленную карбидом, которую пьют бомжи.
— А с чего его на такую «экзотику» потянуло?
— Денег не было, а начал «гореть»!
В пору было хвататься за голову. Если так деградирует
— И с ним же уже ничего не поделаешь, Дина Алексеевна. Лечить его бесполезно.
— А жене вы говорили?
Жена патологанатома заведовала детской больницей и была очень хорошим человеком.
— Да конечно. Мы же ее позвали, когда обнаружили, капельницу ему поставили. Бедная она женщина. Ни она, ни сын ничего не могут поделать.
— Да, это — проблема, — согласилась Дина, — Но ничего. Пока мы вместе работаем, вы точно отдохнете. Главное, чтобы не было задержек в работе.
— Все будет хорошо. Тут у нас, у Нины есть проблема. Возможно, потом у Вас будет работа по ее внучке.
— Что? — не поняла Гнатенко. Нина была санитаркой патологоанатомического морга.
— У нашей Нины беда. Ее невестка долго вообще не могла забеременеть. Потом у нее четыре беременности не доносились. И вчера она родила. Нина так радовалась… А оказалось, что ребенок — с уродствами развития.
— С какими?
— Мы не знаем. Но педиатр говорит, что не выживет. Представляете? Они предлагали молодым оставить ребенка. Но те, и Нина, сказали, что это их долгожданный первенец, что будет, то и будет. Сколько суждено — пусть проживет с ними, любящими родителями. Они ей пеленок таких красивых накупили, чепчиков… Мы сидим и плачем, пока Нина в роддоме сидит.
— О Боже, почему ж так сложно все? — воскликнула Дина. — Если бы вы знали, какая у меня только что экспертиза была! Но до вынесения приговора не могу вам рассказывать, потом узнаете.
А сама думала о том, какие разные матери существуют на этом свете. Те, которые любой ценой пытаются сохранить жизнь в любимом тельце, и те, которым оно совсем не дорого. Почему так происходит? Господи, Ты видишь все. Почему не наведешь порядок?
— Дорогие коллеги, я удаляюсь на место основной работы, а если появится что-то здесь, то Вы меня позовете.
— Конечно.
Когда Дина вернулась в комнату приема, спиной к двери там уже кто-то сидел. А Валера что-то увлеченно говорил.
— Юля, ты пока взяла анамнез? — спросила врач.
— А это — не пациент, а наш интерн, представляешь? Наш начальник, как всегда, примет решение, никого не поставит в известность, и нате вам нежданчик!
— А Вы — местный? — поинтересовалась Дина.
— Нет, конечно. Теперь надо ему найти жилье.
— Желательно — не дорогое, — смущенно произнес молодой человек.
— Как Вас зовут?
— Андрей Тихорецкий.
— Вот что, Андрей. Без крыши над головой мы тебя не оставим, конечно. В крайнем случае, останешься здесь ночевать. Туалет, душ — есть. Диван — тоже. Даже телевизор есть. У тебя семья есть?