Лучший приключенческий детектив
Шрифт:
— Спасибо, успокоили, — с дрожью в голосе сказала Аннет.
Боб поддержал девушку:
— Мсье Мишель, действительно довольно этих страшилок, пора подумать, как нам быть дальше.
— Ну, во-первых, следует снять с вас эти браслеты. Они не подходят к цвету ваших глаз.
— Вот с этим согласен полностью. Надо бы поискать в комплекте автомобиля какие-нибудь инструменты. Может, ножовка там, или зубило какое.
— Не нужно зубило, — лукаво улыбнулся Пушкиндт. — И ножовка тоже не потребуется. — Обратился к Анне: — Sudarynya, у вас найдется шпилька для волос?
— Да, конечно, — сказала sudarynya,
Боб стал свидетелем очередной чудесной метаморфозы. Лишившись скрепы, отвратительный пучок рассыпался, волосы золотистым каскадом низверглись на плечи. При этом прикрыли нелепые уши а-ля Cheburashka.
Аннет преобразилась на глазах. Прямо не женщина — оборотень какой-то. Вот только оборотень наоборот: из чудовища потихоньку превращается в красавицу. Эх, кабы ещё одежду поменять да попросить не улыбаться. И будет — прямо девушка с обложки. Вот что творит с людьми жизнь полная риска и приключений.
А Пушкиндт тем временем вставил шпильку в замочную скважину наручников. Что-то там подцепил, ковырнул, провернул — и бац! канадлы открылись!
Боб потёр рассаженные запястья, поблагодарил Пушкиндта:
— Спасибо! Ловко у вас получилось. Если не секрет, где практиковались?
Пушкиндт изогнул бровь грозной молнией:
— Питерская милиция. Убойный отдел. Двадцать пять лет стажа. Что называется, от звонка до звонка.
— А, ну да, вы же рассказывали, — вспомнил Боб. — И совсем недавно. А такое ощущение — что прошла целая вечность.
— Как справедливо заметил ваш земляк Анатоль Франс: Иногда один день, проведенный в других местах, даёт больше, чем десять лет жизни дома, — опять сумничал экс-специалист из убойного отдела.
— Возможно, — сказал Боб, — но отчего-то хочется оказаться дома, в парижской квартире, в ванной со льдом. Всё тело ноет и горит огнём. А нам ещё из этой дыры выбраться… Предлагаю провести небольшой военный совет. Взвесить все плюсы и минусы нашего положения.
— Согласен, — оживился Пушкиндт. — Разрешите я начну. И начну с плюсов. Плюс номер раз: мы сбежали от «Красной звезды». А это дорогого стоит. Плюс номер два: мы, сами того не желая, оказались в Австралии, а значит, весьма приблизились к цели наших поисков — к сокровищам Буссенара. Плюс номер три, — Пушкиндт снял дымящийся рюкзак, рукой потушил тлеющие угольки, достал из клапана простреленную книгу, журнал и карту, — у нас в руках наследство Франсуа Робера, а, следовательно, все шансы установить точное место захоронения клада. Плюс номер четыре: Гудвин и его головорезы не решились высаживать десант. Наверное, потеря внедорожника несколько их смутила. Отправиться в погоню на мотоциклах бандиты не отважились. Но я думаю, они обязательно вернутся. И это — первый минус.
— Моя очередь согласиться с вами, — сказал Боб. — Обязательно вернутся. От миллионов, да ещё золотом, Гудвин просто так не откажется. Значит, нам следует поскорее уносить отсюда ноги.
К беседе подключилась Анна:
— Вы отметили четыре плюса и всего один минус. — Не без иронии подковырнула: — Неужели у нас всё так хорошо?
— Ну почему же, — почесал макушку Пушкиндт. — Минусов хватает. Например, мы не знаем, где находимся. Предполагаю лишь, что от побережья
— Вы неунывающий оптимист, старина, — дружески хлопнул Пушкиндта по плечу Робер. — И этим вы мне ужасно нравитесь… Итак, подведём итоги. Мы где-то неподалеку — (я очень надеюсь, что неподалёку) — от северного побережья Австралии. Побережье — это цивилизация, люди, связь, полиция. Вывод: если мы не хотим вновь угодить в лапы Гудвину, то должны незамедлительно убираться отсюда. Идти следует строго на север.
— Зачем идти? — удивился Пушкиндт. — Поедем на машине, с комфортом. Бак полон, при падении ни одна деталь не пострадала.
— Идея здравая, — кивнул Боб. — Быть посему.
15 часов 27 минут 56 секунд.
Любая инструкция по выживанию в подобных случаях рекомендует превратить парашют в своеобразный сигнальный маркер: расстелить его на земле, чтобы было заметно с воздуха, да ещё выложить камнями на куполе стрелку, указывающую, в каком направлении ушли потерпевшие крушение.
Но в данном конкретном случае поступить следовало с точностью до наоборот. Ибо искать затерявшихся на Северных территориях путешественников будут в первую очередь люди Гудвина, а не спасатели.
Пока Пушкиндт и Анна занимались уничтожением следов приземления: заваливали парашюты и остатки амортизационной системы камнями, — Боб самым примитивным способом определял стороны света. Зажав между двух булыжников первую попавшуюся под руки палку (воткнуть её в землю не представлялось возможным: вокруг сплошные камни), он маленьким камешком отметил конец отбрасываемой ею тени. За некоторое время (пока Робер помогал русским прятать купола) тень переползла немного в сторону. На конец тени лёг второй камешек. Боб взял вторую палку, подлинней, положил поверх камней, по законам эвклидовой геометрии соединив импровизированной прямой две импровизированные же точки. Встал в основании получившегося указателя лицом к вертикальной палке, позвал товарищей:
— Вот направление на север. — На всякий случай указал рукой: — Нам туда.
— И насколько точны подобные измерения? — поинтересовалась Анна.
— Конечно, если подождать подольше, точность измерения повысится на порядок. Здесь так: чем больше расстояние между этими камнями, тем меньше погрешность. А ещё — можно узнать стороны света по стрелкам часов, или соорудить импровизированный компас из штопальной иглы и миски с водой. Увы, всех этих аксессуаров у нас под рукой нет, поэтому придётся довольствоваться этим.
— И откуда вы всё это знаете?
— Дед научил. Он у меня известный Индиана Джонс. Этакий последний глобтроттер… — Боб сглотнул подкативший к горлу комок, отвернулся, чтобы Анна не увидела набухшие от влаги глаза. — Но что-то я заболтался. У нас совсем нет времени. Люди Гудвина скорее всего зафиксировали место нашего приземления и преследование начнут именно отсюда. Так что надо поспешить. Нужно оторваться от будущей погони как можно дальше. Тем более что рано или поздно стемнеет, и нам придется подумать о ночлеге. А ещё о питье и провизии. На одном энтузиазме мы долго не протянем… В общем — проблем хватает. Надо идти.