Луиза Вернье
Шрифт:
Лихорадочного волнения дебютанток и той энергии, с какой они выражали свой визгливый восторг при виде этих платьев в примерочной, хватило бы заправить паровоз, едущий через всю страну. Кроме того, они устраивали жаркие перепалки со своими мамашами, которые всегда приходили с ними, лили слезы, закатывали истерики и часто падали в обморок, если корсет был затянут так туго, что едва не трещали ребра, но ничто на свете не могло бы убедить их дочерей ослабить шнуровку. Порой Луизе требовался весь ее такт и вся сила мягкого убеждения, чтобы исправить трудную ситуацию. Мадемуазель Брюссо оказывала ей неоценимую
Если у девушки было хрупкое здоровье, то врач давал рекомендацию, согласно которой ей разрешалось прикрыть руки и плечи, но на этом почти без исключения настаивали только обеспокоенные родители, а их дочери готовы были заработать воспаление легких, лишь бы выставить напоказ плечи и грудь в такой знаменательный день. Луиза продумывала фасоны изящных рукавов и высоких горловин. Гораздо тяжелее было успокоить девушку, носившую траур. Она должна была быть во всем черном, с ног до головы, и даже надеть черные перья. Луиза как раз занималась одной особенно недовольной клиенткой, когда ей сказали, что ее дожидается муж, он желает срочно ее видеть.
— Передайте мистеру Престбери, что я приду, как только смогу, — ответила Луиза, естественно, не обрадовавшись этой новости. Роберт в последнее время вел себя необычайно агрессивно и часто обращался к графинчику. По ночам он возвращался домой пьяным, но дома пил в меру, и назвать его пьяницей было нельзя. Наконец она передала клиентку примерщице и торопливо пошла к себе в кабинет. Роберт, нервно меривший его шагами, обернулся к ней в крайнем раздражении.
— Господи! Почему так долго?!
— Я сегодня ужасно занята. Что привело тебя сюда?
Он каблуком растоптал выкуренную до половины сигарету.
— Мне срочно нужны деньги.
Да, с виду по нему никак не скажешь, что у него пустые карманы, подумала она. На нем был сюртук «Сэвил Роу». Луиза открыла ящик и достала кошелек.
— У меня около пятнадцати фунтов. Этого хватит?
Он с грохотом стукнул по столу кулаком.
— Черт побери! Конечно нет! Мне нужно пять тысяч немедленно, а остальное — потом.
Она смотрела на него, не веря собственным ушам. Она уже много раз оплачивала его счета, как правило за одежду, иногда — за слишком дорогие покупки, которые сам он не мог себе позволить. Луиза знала, что ей до конца дней своих придется работать еще и на «Престберис», потому что сам он никогда не управится, но пока еще ничего из ряда вон мы ходящего не происходило, но пять тысяч фунтов — это громадные деньги.
— Зачем тебе столько денег? — воскликнула она.
Он продолжал нервно расхаживать.
— На меня насели кредиторы. Я всюду должен. У меня только что произошла крайне неприятная встреча, которой я не смог избежать. Ты должна мне помочь, иначе я окажусь в долговой тюрьме, а к нам домой придут приставы.
Она еще не понимала.
— Прежде всего, как ты умудрился так вляпаться?
Он бросил на нее злобный взгляд и скривил губы в сердитой усмешке.
— Так. Не можешь дать денег, пока не допытаешься. Ладно, я скажу. Я играл на бегах. Сегодня на этом можно сколотить состояние. Сначала мне все время везло, но год назад все изменилось. Если уж ты так хочешь знать, то у меня даже не хватит денег выплатить
— Ты заложил «Престберис»? — Его недальновидность была просто ужасающей. Луиза всегда боялась, что однажды он втянется в непомерные долги, но даже представить себе не могла, что это произойдет так скоро.
— Да, заложил. До последнего гвоздя.
Она утомленно провела рукой по лбу. Значит, возмездие его все-таки настигло.
— Сколько всего ты должен?
Роберт произвел мысленные подсчеты и огорошил жену суммой. Она покачала головой, и он озлобился еще сильнее.
— Не притворяйся, будто у тебя их нет или ты не можешь их достать, я прекрасно знаю, что можешь. Это твое ателье — просто золотая жила, если учесть, какие в нем цены.
Луиза знала, что ей грозит, если безоговорочно выполнит все его требования. Он будет и дальше проматывать деньги, пока не высосет из нее последний пенни. Весь ее тяжелый бесконечный труд пойдет насмарку, она тоже обанкротится и не сможет больше заниматься своими любимым творческим ремеслом.
— Я дам тебе пять тысяч при условии, что ты согласишься жить отдельно и откажешься от всякой опеки над Полем Мишелем сейчас и в будущем…
— С ума спятила! Я никогда на это не соглашусь.
Она продолжала говорить, как будто не слышала этих слов:
— Чтобы покрыть твои долги, нам придется продать наш дом и всю мебель, а также лошадей и экипажи. Я попрошу Уилла Расселла купить «Престберис» по сходной цене, и тогда ты сможешь рассчитаться с банком и у тебя еще кое-что останется.
Роберт взорвался, взбешенный тем, что она продолжает ставить условия.
— Я не собираюсь продавать ни дом, ни «Престберис»! Ты вполне можешь взять необходимые мне деньги из собственного дела.
Она сделала глубокий вдох.
— Это невозможно.
— О чем это ты? Весь Лондон знает, что это дьявольски богатый магазин.
— Я о том, что официально не имею права распоряжаться доходами и теперь намерена воспользоваться этим преимуществом. Я же знаю тебя, поэтому…
— Ничего не понимаю.
— Магазин мой только в силу определенного соглашения, так же как «Престберис» перейдет ко мне после того, как Уилл выкупит его, продав мою часть нераспроданного импортного товара на фабрике. В договоре я не значусь как партнер и официально им не являюсь.
У него отвисла челюсть.
— Ты доверила собственные вложения и собственный капитал совершенно постороннему человеку?
— Я доверила будущее Поля Мишеля и свое надежному другу. Я всегда знала, что когда-нибудь ты начисто лишишь меня средств к существованию, поэтому сделала так, чтобы в случае моей смерти ты не промотал бы магазин и не оставил Поля Мишеля без гроша, когда он станет совершеннолетним. К тому же это избавило бы его и от других несчастий. Единственная причина, по которой ты отправил его в свою старую школу в Фаунтли, заключалась в том, что ты хотел сделать несчастным и Поля Мишеля, и меня, зная, какие там чудовищные условия. — Луиза вскинула голову. — Больше этого не будет. Я забираю сына обратно. Он будет учиться в хорошей школе, которую я сама выберу. — И ее ладонь с силой надавила на звонок у нее на столе. — И наконец-то я стану свободной.