Луизианская заварушка
Шрифт:
– Приобщалась к местной культуре.
– Вы всегда приобщаетесь к культуре в лыжной маске?
– Перед уходом из дома мы провели кое-какие косметические процедуры для лица, – вмешалась Ида Белль. – Помогают выглядеть на десять лет моложе.
– Ясно. Значит, ваша вылазка никак не связана с тем, что Мелвин зависает в «Трясине» всё время, когда не сидит в тюрьме.
– Что, правда? – поразилась она. – Я и понятия не имела, но мы там недолго пробыли.
Леблан фыркнул:
– Не сомневаюсь. Где ваша
– У Герти разболелась голова, так что она осталась отдыхать дома.
Он вскинул бровь:
– То есть, если я сейчас ей позвоню, она ответит?
– Конечно нет. Говорю же, она отдыхает.
– Ах-ха. И получается, она не будет знать ничего о звонке в полицию по поводу угнанной лодки…
– Нет, если только она не экстрасенс, – встряла я.
Леблан ненадолго прикрыл глаза, и я прямо-таки видела, как он мысленно считает до десяти. Наконец он вновь посмотрел на Иду Белль и даже ткнул в неё пальцем:
– Включите фары, снимите дурацкую маску, езжайте домой и до утра не высовывайтесь. Будь вы порядочной милой леди, я бы попросил вас и весь следующий день не высовываться, чтобы я мог хоть немного расслабиться, но лучше поберегу дыхание. А вы… – Теперь палец указывал на меня. – Коли продолжаете болтаться с этой парочкой – вопреки добрым советам, кстати, – то хотя бы носите с собой сменную одежду. Я вас видел в большем разнообразии степеней раздетости, чем свою последнюю подружку.
Ида Белль подняла стекло, пресекая мои возмущения, что, наверное, к лучшему. В данной ситуации они бы пользы не принесли. Леблан вернулся в свой внедорожник и попятился, пропуская нас.
– Фары! – крикнул он, когда мы проезжали мимо.
Ида Белль включила свет и стянула маску. Я последовала её примеру и едва не заплакала от облегчения: кожи больше не касалась мерзкая мокрая ткань. Как только мы выехали на шоссе, Ида Белль так втопила, что пришлось схватиться за сиденье.
Она покосилась на мои руки:
– Обалдела? Я же сказала, ни к чему не прикасайся.
Я отпустила сиденье.
– Мы ещё поговорим. Как только я оденусь и доберусь до пистолета.
Ида Белль открыла рот, собираясь ответить, но тут зазвенел мобильник – повезло ей, учитывая моё настроение.
– Это Герти, – сообщила старушка. И уже в трубку: – Где ты?
Я затаила дыхание, ожидая ответа, но услышала лишь бормотание.
– Встретимся у Мардж, – наконец рыкнула Ида Белль и отключилась.
– Ну?
– Она примет душ и придёт к тебе.
– Душ у себя дома?
– Нет, у сексуального парня, с которым познакомилась, пока пилила домой! Естественно, у себя.
Я тряхнула головой. Я тут голая, в мешке для мусора и должна вытерпеть ещё двадцать минут этого унижения, а престарелая угонщица лодок уже нежится в горячем душе. Мой мозг не мог даже осмыслить всю несправедливость данной ситуации.
Остаток
Едва я вошла, они умолкли. Герти уставилась на меня, Ида Белль – в чашку. Потом Герти пнула подружку под столом, а та подняла свои бесстыжие очи:
– Прости, что заставила тебя ехать в машине голышом, обмотавшись мешком для мусора, мне очень жаль. – Вот только в голосе ни малейшего раскаяния не слышалось.
– Нет, вам не жаль. И вы действительно думаете, будто обычное «прости» может загладить то, что я в таком виде попалась на глаза Леблану?
Герти шумно втянула воздух и уставилась на Иду Белль:
– Вот про эти детали ты не упоминала.
– Ну разумеется, – не удивилась я. – Эти «детали» выставляют её не в лучшем свете, не говоря уже о том, что с потрохами сдают нас Леблану, ведь вряд ли кто-то ещё улепётывал от бара насквозь мокрый сразу после кражи лодки.
Герти хмуро покачала головой:
– Ты должна побороть свою страсть к этой машине или продать её. Она сводит тебя с ума.
– Ой, меня их отношения с машиной уже не волнуют, – отмахнулась я. – Даже приближайся сюда сильнейший ураган, и будь «корвет» последней тачкой в городе, я больше в него не сяду.
– И я тебя не виню, – поддержала Герти.
– Ладно! – всплеснула руками Ида Белль. – Прости. Я не хотела никого ставить в неловкое положение или подводить нас под арест. И я решу свои проблемы с машиной.
На лице её едва-едва, но всё же проступило раскаяние, так что Герти кивнула, а я налила себе кофе и села.
– Я забросила твою одежду в стирку, – сообщила Герти, – но не забудь потом переложить в сушилку. Обязательно. Со здешней влажностью всё быстро пропахнет.
Ещё одна прелестная черта Луизианы.
Я глотнула кофе:
– Скажите, что всё было не зря и на снимках что-то есть.
– О да, – подтвердила разом просветлевшая Герти.
– Отлично. Этот бармен – жуткий тип. Отличный подозреваемый.
Она покачала головой:
– О нет, не бармен.
– Женщина? – нахмурилась я.
– Не просто женщина. Это троюродная сестра Мари. Шерил.
Ида Белль кивнула:
– Мерзкое отребье, покинувшее Греховодье много лет назад. Она всегда завидовала Мари.
– Ладно. Допустим, у неё были возможность и мотив, но нужны доказательства. И как она сговорилась с Мелвином, пока он сидел?
– Это самое лучшее. – Герти улыбнулась. – Шерил – охранник в тюрьме.
Я моргнула: