Лук и Красные Холмы
Шрифт:
– Я этого не говорил... "Ихнее"! Меня папа с мамой за таков вот "ихнее" так песочили, что дым от меня шел! Лук, учись говорить грамотно, коли уж в Питере живешь.
– Хоп, замечание принимается, но...
– Хоп??? Ты уже перенял местные формы речи? Молоток без ручки. И что за "но" у тебя?
Но тут их беседу за уже приконченным завтраком прервали, и Лук не успел рассказать Юре, что этой формуле согласия, аналогу слова хорошо, его научили еще в Питере, однокурсники и однокомнатники (по общаге) Анвар Вахидов и Сашка Навотный.
– Лук? К телефону, срочно!
А
Начался сумбурный организационный ералаш, похожий на голубиную панику в мусорном баке. Луку было велено собраться и ждать, а тут не к месту вклинились вопросы оплаты койко-места, номера и марки мотора, который за Луком заедет в город Ташкент, и где его надо будет встретить... Личность шофера - и ее согласовали аж после трех телефонных бесед... Бардак.
Но теперь уже Лук был не просто пришельцем, пригретым аборигенами в ведомственной гостинице, но полноправным членом геологической экспедиции, младшим техником на окладе! Плюс полевые, плюс за вредность... а может и премиальные будут... Где почта?.. Хоп, а где этот переговорный пункт?.. Как туда и обратно идти, чтобы не ехать?.. Да, паспорт нужен, кто без него мне что выдаст?.. Вещи-то я у вас пока оставляю, ну, Зинаида Сергеевна!..
Лук закрутился во всей этой суматохе крепко, выдохнул только в третьем часу дня. Хватился Юры - а того уже и след простыл: где, где... съехал и уехал по своим делам, с вещами, нам не докладывал. Ни адреса у Лука, ни телефона - а так бы хотелось встретиться и договорить на разные любопытные темы... Но Зинаида Сергеевна отказалась даже Юрину фамилию Луку сообщить, отмахнулась, дескать, некогда сейчас... То ли из вредности, то ли соблюдая некие ведомственные секретные инструкции.
ГЛАВА 3
Опьянение - это репетиция маразма. Однако же, до поры, по молодости лет, почти все участники возлияний об этом не то что бы забывают, но стараются не думать... Иными словами, истина о вреде пьянства неубиенна и стара, но она для других, для посторонних.
– "Портвейн "Чашма" Узплодоовощвинпром . Узбекистон Виноси."
– Кошмар какой. Сколько там?
– Девятнадцать оборотов, ноль семь литра, цена - два двадцать пять, без стоимости посуды.
Свежеиспеченные друзья, Лук и Валера, вдумчиво рассматривают этикетку, розовато-красную, посеченную в мелкую квадратную сеточку...
– Смотри: даже легковушка футурмодели нарисована. Стебово! Что это за шайба рядом с низеньким небоскребом?.
– Не знаю. Умножить на два - итого четыре рубля, пятьдесят копеек, плюс еще двадцать четыре на стекло... В пятеру укладываемся. Ну, что, Валера, берем?
– Две?
– А чего? Аванс обмоем. Вон, ведь, ехать сколько!
– Берем.
Валера - Валерий Пушкарев, студент-геолог, ленинградец, на преддипломной практике. С Луком они познакомились и тут же "скорешились" в Ташкенте, у ресторана "Титьки", где они оба должны были ждать главного своего начальника, Владимира
Полдень, до жары еще далеко, температура чуть больше двадцати, но если бы не легкий ветерок...
Луку повезло: и до ресторана добрался на удивление точно, и "газон" с шофером Толиком нашел менее чем за полминуты поисков - сделал десяток шагов и сразу же наскочил на нужный автомобильный номер.
– Толик?
– Я, салам.
– А я Лук. Привет! Владимира Ивановича ждем?
Парень, который должен быть Толиком, местный, узбек, по описанию похож: худенький, щупленький, кудрявый. Ладонь маленькая, но крепкая.
– Угу. И тебя ждем. Он скоро будет. Бросай рюкзак вон туда, к остальным вещам. Только примни его, чтобы задний обзор не заслонял.
Толик улыбается, и Луку очевидно, что эта улыбка от сердца идет, не просто дежурная, но по характеру. Толик если и постарше Лука, то на пару лет, не больше. По-русски чисто говорит. Рядом с машиной еще один парень стоит, курит - тоже свой оказался, поздоровались за руку.
– Лук.
– Валера.
В официальной реальности, а не в простонародье, ресторан имеет другое название: "Голубые купола", однако, эти самые чаши куполов над открытой террасой, по виду и впрямь напоминают молодую женскую грудь, дерзко глядящую в южное безоблачное небо.
Подошла ресторанная тетка в служебном чепчике, русская, но явно из местных.
– Мальчики! Вас-то мне и нужно! Вы из Ленинграда, геологи? Тогда прошу за мной, Владимир Иванович ждет уже.
Толик, узбек-шофер, остался у машины при вещах.
Общепитовское пространство наполовину пусто, что Луку в диковинку: здесь, небось, и цены занебесные, под стать куполам!
В самом дальнем углу просторной террасы, за отдельным столиком, покрытом светло-зеленой скатертью, расположился Владимир Иванович Козырев, главный начальник Лука и Валеры.
Виски седые, в голубых глазах добродушное веселье, белая рубашка с коротким рукавом. Шея и лицо уже загорели, а руки белые, умеренно волосатые.
Перед Козыревым на столе едва початый салат, рюмка, графинчик с чем-то таким... насыщенного чайного цвета. Но в рюмку чай, как правило, не наливают.
– Ну-с, молодые люди, вот мы и встретились. Все хорошо, надеюсь?.. Сам вижу, что вопрос риторический. Беру быка за рога: сейчас мы подпишем всю необходимую трихомудию, я выдам вам аванс, распишетесь в ведомости, получите соответствующие документы - и марш-марш из Ташкента в Гушсай, это наша база под Ангреном. Бывали в Ангрене?
– Нет.
– Нет.
– Вот, скоро побываете, Толик наизусть дорогу знает. Пока проездом увидите, потому что, минуя Ангрен, сразу в Гушсай. Там обоснуетесь, и где-то послезавтра или еще днем позже - в поход! В Гушсае, на месте, вас встретит наш старший техник, Олег Николаевич Виноградов. Покажет где что, устроит, определит койко-место. Вот. А мне тут нужно будет задержаться до завтра. Кстати, сегодня день геолога. Ну-ка, по капельке!.. За знакомство и для почину. Пьяниц не перевариваю, сразу предупреждаю. Надеюсь, к вам это определение не относится?