Лук и Красные Холмы
Шрифт:
Лук, по праву первопроходца-завоевателя, выбрал себе "козырное" место, хотя, по густому вечернему времени, из окна даже носом вплотную не видать ни зги.
Замок так называемый французский, "самовзвод", то есть, автоматически защелкивается, а вот ключи от номера ему не оставили. Ой! А как же тогда... Но Лук сам быстро обо всем догадался: дверь в номер открывается снаружи и не закрывается изнутри, это чтобы у гостиничных хозяев всегда был беспрепятственный доступ в номер, мало ли там чего... Он вышел из номера, дверью хлопнул - дверь закрылась. Хочешь войти - дежурная откроет. Таким образом, постоялец всегда на виду: с кем идет, что несет...
А кроме того, ништяк, что он один здесь - в роскошном, почти двухкомнатном, если считать совмещенный санузел с отдельной дверью... на щеколде изнутри. Все правильно: друг от друга стеснительные постояльцы могут отгораживаться, исключительно "в местах общего пользования", но от персонала - никак нет! Но если номер пуст, а вернее - заполнен на одну треть...
– это же почти квартира отдельная! Нет, ну если честно, он всего лишь занимает койко-место в недозаселенной "трешке"... впрочем, по фигу! Что приятно - проживание в таком стоит заметно дешевле, чем в двухместном, а тем более в люксовом одноместном! Есть вероятность, что все эти роскошества не из своих денег нужно будет оплачивать, но это пока вилами по воде. Если, например, из заранее установленных суточных-командировочных, то оно все равно, что из собственного кармана. Ладно, черт бы со всем этим, подсчеты потом! На данный отрезок времени, у Лука трехместный номер на одного, с тумбочкой, столиком, зеркалом! Унитаз не самый современный, слегка покоцаный, с трещинами, но зато в самом номере присутствует, никуда на этаж бегать не надо! Сказка! В былые времена, да хотя бы и месяц назад, Лук обмечтался бы об этаком варианте: другой город, возможное романтическое знакомство, все удобства, целая ночь впереди... Реальность куда кислее мечты: служебных документов на него нет, денег и знакомств нет, жрать хочется. Телевизор не работает, радио молчит, да и хрен бы с ними, завтра газеты почитает, тоже хорошо. Какую-нибудь "Зарю Востока", или "Ташкентскую правду", наверняка есть такая.
Принять душ и в койку. Эх, очень бы не худо пожрать, пойти у хозяев попросить, что ли?.. Нет, это было бы уже совсем наглостью - спасибо, что ночевать почти на халяву разрешили! Да Лук и устал: напряжение ушло, силы вдруг иссякли, спать хочется куда больше, чем ужинать. Зеркало над голубым фаянсовым умывальником большое, овальной формы, в пластмассовой рамке с цветочками... Явно под бабский вкус сделано. Неужто в дальних экспедициях столько женщин, что в такой, вот, крохотной гостинице могут заполнить трехместный номер? Хм!.. Ну, время покажет.
Лук выкладывал на подзеркальный приступочек мыло, зубную щетку, "Поморин", бритвенный станок, а сам, с привычным интересом, умеренно гримасничая, все посматривал на свое отражение... В фас, в профиль... скосив глаза... Ничего, так, но особо гордиться поводов нет. Может, уже пора побриться?.. Нет, фигня, скоблить под усиками нечего, и так обойдется, две три волосинки по подбородку не в счет. А левый ус по-прежнему чуть гуще правого, хоть продергивай лишнее! Эх, патлы очень уж короткие, почти солдатские. Успеют отрасти до приличного состояния за время экспедиции?..
Лук умылся, громко прополоскал рот после ядреной зубной пасты... Сплюнул в унитаз, нажал на рычажок. Почти как в Европе! Пластмассовый белый штырь из стены, слева от унитаза, явно предназначен для рулона с туалетной бумагой, но был привычно пуст: даже узкая пыль успела накопиться на гладкой хребтине штыря...
Лук только однажды в своей жизни - "в натуре", в житейском быту, а не в "витринной" постановке преимуществ советского образа жизни - видел возле унитаза рулон с туалетной бумагой, это было в квартире первого секретаря обкома партии.
А здесь все как у всех, как и должно быть, штырь пуст и запылен. Зато листки нарезанной бумаге стопочкой лежат, приготовлены к употреблению: чистая желтая бумага, совсем даже не газетная. По типу оберточной... но тоньше, и сминается хорошо. Что ж, цивилизация постепенно проникает и в провинцию, на дикий восток!.. Лук и в ванной бы с удовольствием поплескался, да слишком уж холодна водица из правого крана! Мутновата слеггонца, но это и в Ленинграде сплошь и рядом, а левый кран вообще пересох, вероятно, по задумке архитекторов и сантехников он предназначен для подачи теплой или горячей воды. Ну, не беда, в постели согреется!
Йес, матрас выше похвал, но одеяло могло бы и потолще чуток... Ладно, ладно, и так нормально, тепло держит. Несколько секунд Лук с любопытством прислушивался к звукам, проникающим в номер сквозь окна, двери и стены, попробовал, было, помечтать, но внезапно провалился в сон и смирно спал до самого утра понедельника.
Разбудил его в девятом часу утра новый заселенец, теперь сосед по комнате, молодой мужик, худощавый, рослый, возрастом под тридцатник. Увы, слишком быстро закончилось одиночество-уединение. Что теперь толку валяться - вставать пора, туалет зовет, умывальник.
Познакомились, разговорились.
Оказалось, что Юра тоже ленинградец, тоже геолог, но у него иные задачи и маршруты... Лук вроде бы и не проявлял в разговоре излишнего любопытства, но уклончивость Юры ему показалась надуманной: то ли он картограф, то ли с месторождениями золота дело имеет, то ли вообще секретный сотрудник от КГБ...
Ну, если ему нравится выставлять себя значительным лицом, хранящим тайны от соседей по трехместному номеру - пожалуйста.
О себе Лук не счел нужным скрывать да умалчивать: отчислен из вуза по надуманному предлогу, смотался в пески от весеннего призыва, будет искать уран...
Весь Луков рассказ уложился в пять минут, и Юра в любом раскладе не успел бы соскучиться. Все это время он сновал по номеру, обустраиваясь, но Лука слушал вполне внимательно и тактично, совсем не "дежурно".
– А-а... хорошее дело. До жары пока далеко, сейчас по пустыне рассекать во всех направлениях - одно удовольствие. Где искать будете - под Самаркандом, или дальше на запад?
– Не имею ни малейшего представления! Я, покамест, вообще, блин, тут как воробей на жердочке: вчера вечером пустили переночевать, и паспорт у себя оставили, будто я подозрительный элемент какой!
– А похож, - засмеялся Юра, глядя на всклоченные вихры Лука.
– Угу, это я голову на ночь помыл и лег спать, не высушив. Сейчас чубчик намочу, причешу, да пойду наружу, попробую что-нибудь выяснить.
Юра, тем временем, успел окончательно обустроиться в умывальной комнате и перешел в жилую половину своих новых владений. Он достал из своей объемистой сумки, под надписью Dresden, коробочку с кусковым сахаром, батон белого хлеба, уже нарезанный, аккуратно, тонкими ломтиками наискось, бережно вынул пузатенькую, похожую на гранату-лимонку, баночку тонкого, всю в рельефных квадратиках, стекла, с желтовато-белой субстанцией - это, скорее всего, сливочное масло... Лук невольно сглотнул. А там еще и колбаса докторская... Б-блинн...