Лука

Уиннерс Ева

— Прости меня.

“Мэгги, мы бы простили тебе все”, - тихо сказал Киран. Дверь в мою спальню открылась, и я оглянулась через плечо. Лука стоял там, прислонившись к нему и полностью смотря на экран. “Но он…” Я снова перевела взгляд на экран, и глаза Кирана смотрели на Луку. “… Я не могу простить его. Он отнял у меня слишком много. У нас.

Комок в моем горле вырос. Эйден и Тиран не стали ему противоречить, на их лицах были мрачные выражения.

— Я не хочу терять тебя, — выдавила я.

“ Ты не

сделаешь этого, ” заверил Эйден хриплым голосом. “ Ты всегда будешь нашей семьей. Пенелопа всегда будет нашей семьей. Но сейчас нам лучше не навещать ваш дом, а вашему мужу — наш.

Моя семья. Любовь. В тот момент я чувствовала себя такой разбитой, но я знала, что я там, где мое место. Лука и Пенелопа были моей семьей. Мой мир.

“Спасибо тебе за…” Я не могла подобрать слово. Или за чувство. “Спасибо вам за то, что вы самые лучшие братья, о которых только может мечтать девушка”.

Короткий кивок, и разговор закончился.

Я резко выдохнула, мои легкие сжались. После окончания разговора я смотрела на темный экран, пока Лука не подошел ко мне сзади.

Он не обнял меня. Он не прикоснулся ко мне. И все же его присутствие успокаивало меня.

— Ты можешь навещать их, когда захочешь.

Я встретилась взглядом с Лукой. Это был первый раз, когда мы остались наедине с тех пор, как воссоединились.

“ А Пенелопа? — Спросила я. — Она может навещать их со мной, когда захочет?

Мускул на его челюсти дернулся. “ Нет. Она больше никогда не уйдет из поля моего зрения.

Я знала, что он боролся с желанием отчитать меня. Он только что вернул ее и беспокоился о том, что снова ее потеряет. Я не ожидал другой реакции, но это все равно разбило мое сердце.

Он был не против избавиться от меня. Осознание того, что он был не против жить без меня, вызвало острую боль в моей груди.

Как это уместно.

Горе, которое я сдерживала почти три года, обрушилось на меня, как цунами, обрушивающееся на береговую линию.

Это было разрушительно и безжалостно, ничего не оставляя после себя.

И все же я отказывался просто соглашаться. Я бы не стал прожить остаток наших жизней как два незнакомца, ведя себя цивилизованно друг с другом только ради нашей дочери.

“ Ты не можешь винить меня во всем этом, ” прохрипела я. Выражение его лица потемнело. “ Да, я облажалась, Лука. Но и ты тоже. Ложь, предательство. Ты думаешь, было легко уйти? Я задыхалась, борясь со слезами, которые катились по моему лицу.

“ Казалось, ты ушла без проблем. Его голос был осуждающим. Обвиняющим. Горьким.

Я сглотнула. — Это нечестно.

Боже, неужели между нами все кончено еще до того, как мы по-настоящему начали? Наш второй шанс был аннулирован. Я надеялся, что третий шанс на любовь будет нашим счастливым концом. Но надежда была для дураков.

“ Ты прав, вина не только

на тебе. ” Я удивленно посмотрела на него. Я ждала, боясь, что неправильно его расслышала. Или, может быть, неправильно поняла его. “Я так много раз возвращалась к тому дню и жалела, что не рассказала тебе”.

Надежда расцвела в моей груди. Он говорил серьезно?

Я провела языком по нижней губе. “ С тех пор, как я узнала, что Марчетти все это время знал, где мы находимся, я пожалела, что не продумала это до конца. Что я столкнулся с тобой лицом к лицу.

Демоны танцевали вокруг нас, размахивая призраками нашего прошлого.

“ Мне жаль, что ты пропустил ее первые два года, ” прошептала я. “ Не было дня, чтобы о тебе не упоминали. Все, что я знаю о тебе, Пенелопа знает тоже. Она знает, что ты держал ее на руках ночью, когда она родилась. Она знает, что ты пел ей песни, когда она суетилась. И она так чертовски сильно любит тебя.

“ Я знаю. Наши взгляды встретились, напряженность в его глазах потрясла меня до глубины души. — Она сказала, что ты любишь меня.

Признание моей дочери непреднамеренно заставило меня почувствовать себя уязвленной, но я отказалась прятаться. Я больше не могла прятаться.

“ Да, ” тихо признался я. — Мне потребовалось время, чтобы осознать это, но как я мог не любить тебя?

Было трудно прочесть выражение его лица. Он держался замкнуто. Защищался.

“Даже несмотря на то, что я убил твоего отца?” — спросил он. Я кивнула. Возможно, это сделало меня предателем в нашем мире, но Лука был ребенком. Я не мог взвалить эти грехи на его плечи. Отец бы тоже этого не сделал. В глубине души я знал, что именно по этой причине он не нажал на курок. — Несмотря на то, что я убил твою мать?

Я снова кивнул. “ Ты защитил нашу дочь от нее, ” прохрипел я. — Я бы сделал то же самое.

Я смотрела, как двигается его кадык, и молилась. Я чертовски молилась, чтобы он услышал правду в моем голосе.

“ Насчет Марчетти… Я знаю, что ты тоже пытался защитить нас, ” продолжила я. “Если бы я мог вернуться назад, я бы поступил по-другому”, - признался я.

Боже, почти три года потрачены впустую. Может ли человек простить это? Может ли отец простить это? Я отняла у него три года жизни нашей дочери.

“Я не позволю Марчетти забрать ее”, - прохрипел Лука. Конфликт и замешательство вспыхнули во мне от его заявления. Я не хотел войны. “Я найду способ нарушить это соглашение”.

“Марчетти согласился, что если дети не любят друг друга, у нас будет выход”, - сказал я. “Вероятность того, что они влюбятся, невелика”.

“Каждая женщина, которая выходит замуж за Марчетти, умирает”, - процедил он сквозь зубы. “Я найду способ разорвать это соглашение”.

Решимость на его лице сказала мне, что он не шутил.