Шрифт:
Сага о дальнем бое
Бой на дальней дистанции с применением метательного оружия – одно из наиболее узких мест в современном знании. Если же учесть, сколь много скопилось в этом вопросе «авторитетных мнений», опирающихся на устаревшие, неверно реконструированные, а иногда попросту вымышленные сведения…
Если учесть все это, то самое время взяться за данную тему всерьез! Постаравшись не слишком «зарываться» в археологию и реконструкторское дело. Во всяком случае, без крайней на то необходимости (она временами все-таки будет возникать).
Начнем с оружия самого, казалось бы, обычного – и при
Первые стрелы
Лук – оружие очень древнее. Безусловно, лучная стрельба обрела уровень высокого искусства еще в каменном веке. Столь же безусловно, что тогда же она начала применяться не только для охотничьих, но и для воинских дел.
Но чего-то в этом не хватает. И когда лучники-воины из хотя бы сравнительно развитых цивилизаций мерились силами (пускай даже и не в бою) со своими «традиционными», «первобытными» коллегами – в общем-то сразу становилось ясно, чей уровень мастерства выше.
Наверно, едва ли не первый образец лука как оружия совершенства – это лук колесничного бойца, родившийся в едва ли не древнейшей из цивилизаций, даже в эпоху колесниц и бронзы широко применявшей «каменные» технологии. В том числе и для оружия (уж для стрельных-то наконечников – почти без исключений). Речь, конечно, идет о Египте.
Тутанхамон в «виртуальном» бою против нубийцев или эфиопов. Дабы не умалять славы фараона, он изображен на колеснице один, без возничего (что, конечно, вряд ли), зато с четвероногими «стражами колесницы». Колесницы становятся «подвижными платформами» для метких лучников с дальнобойным оружием (хорошо видно: лук сложнной конструкции, с роговыми и сухожильными «добавками» к минимум двум слоям древесины), пехота развивает и закрепляет успех, вся остальная военная премудрость – приложение к этому.
Колесничный лук не просто очень силен. Он еще и сложен по конструкции, требует дорогих материалов при изготовлении и особых навыков при стрельбе. Словом, оружие элитного класса: даже в тех социумах, где умелые стрелки не редкость. Говоря о подобных луках и о тактике колесничного боя, вполне понимаешь значение термина «воинская аристократия». Современные реконструкции все это отыграть не позволяют: тут требуются не просто тренировки с детства (без такого лучник-воин вообще немыслим), но особыетренировки с раннегодетства. Включающие кроме лучной стрельбы еще и управление колесницей (мало ли, что возница есть – а вдруг его убьют?), и привычку к длительному бою в тяжелых доспехах (на щит возницы не всегда можно рассчитывать, на дальнобойность собственного лука в реальной битве – тоже).
В общем и целом колесничный лук выполняет функции снайперской винтовки и… пулемета: оружие поддержки пехоты. В норме это предполагает форму боя именно «от пехоты»: облегчить ей наступление, вовремя сманеврировать, уходя за ее построения или появляясь перед ними (что сплошь и рядом приводит к появлению «расчлененных» боевых порядков, требующих развитой тактики), прикрыть их с тыла или фланга, прижать к своей пехоте вражеские колесницы…
Да, таков оптимальный рисунок сражения. Часто он подталкивает к ошибочным заключениям даже ведущих оружиеведов:
«…Психологический шок, вызываемый атакой колесниц, исключительно велик, но только в первое время. Как хорошо известно из тысячелетней военной практики, эффект лобовой конной атаки состоит именно (и только) в психологическом шоке, в результате которого противник должен был расстроить ряды и побежать еще до соприкосновения с конницей. Твердая духом, сплоченная масса пехотинцев всегда выстаивала против конной атаки, вынуждая конницу поворачивать, поскольку кони на копья и щиты не лезут. Если пешие воины, даже без панцирей, в плотном построении, огражденном стеной щитов, не побегут, они легко одолеют колесничный отряд, не имеющий должной защиты: перебить коней и воинов в повозках стрелами и метательными копьями несложно на вполне безопасном расстоянии».
Ох… Насчет «несложно перебить на вполне безопасном расстоянии» – СЛОЖНО: лук колесничного бойца сохраняет убойную силу даже на такой дистанции, на которой стрелы обычных лучников падают излетно, почти неприцельно [1] . Между прочим, сам-то он разит прицельно, даже когда колесничные кони несутся галопом. Помимо сверхтренированности этому помогают… амортизаторы: дно стрелковой колесницы представляет собой плотную сетку туго натянутых ремней – идеальные рессоры!
1
Справедливости ради уточним: М. Горелик здесь говорит не о легкой уязвимости колесниц, а о том, что колесничные бойцы, чтобы не стать легкой жертвой, должны быть облачены в очень серьезную броню. И приводит реконструкции такой брони: у воинов, как правило, металлической, у лошадей – чаще сделанной из кожи или плотной ткани, подбитой конским волосом.
В каком-то смысле колесница – идеальная платформа для ведения лучной стрельбы. Но вот насчет того, что лобовая атака сводится ТОЛЬКО к шокотерапии… Да, и для тяжелой конницы (более поздней: времен изобретения не только седла, но и стремян), и для колесниц такое «врезание» в непоколебленные ряды стойкой пехоты – грозное испытание. Однако… Невозможность его подтверждает не «тысячелетняя военная практика», а спортивные эксперименты, поставленные в наше время. Однако в них принимали участие совсем иные лошади (да и всадники)…
Представьте себе, допустим, такой отчет о гипотетическом эксперименте: «…По данным британского бэренбайтинга, якобы проводившегося вплоть до XIX в., два мастифа в схватке примерно равны одному среднему медведю. Рост мастифа известен: в холке он составляет примерно 1,5 роста королевского пуделя. Однако при проведении опыта выяснилось, что три королевских пуделя на одного медведя средней величины не лезут, норовя вместо этого удалиться на безопасное расстояние, многократно превышающее, с их точки зрения, дальность полета метательного копья и даже стрелы. Следовательно, по данным кинологии, все сведения и о боях с медведями (бэренбайтинге), и об охоте на медведей являются не более чем легендой».