Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь
Шрифт:
– Вы правы. И только такой мужчина, как он, мог победить такую воительницу, как вы. Добро пожаловать в Рим, Катерина Сфорца.
Стоящий позади него Чезаре тихо буркнул что-то себе под нос.
– Вы не только наша пленница, но и гостья, и должны остановиться во дворце Бельведер, расположенном в моих садах. Для вас подготовят комнаты.
Когда под присмотром охраны она прошествовала мимо Чезаре, на губах ее играла легкая, но многозначительная улыбка.
– Не все одобряют ведение войны против женщины. Мы получим сейчас больше поддержки, проявив великодушие, а не упиваясь местью.
– Но
В суматохе приготовления к празднествам прошло несколько дней, прежде чем отец с сыном нашли время поговорить наедине.
– Значит, пригрозим ей тюрьмой, это ее убедит. Да и в любом случае к тому времени о ней все забудут. Давай не будем спорить по пустякам. Ты сделал меня самым счастливым человеком во всем христианском мире. Скажи, что любящий отец может дать тебе взамен, тебе, герцогу половины Романьи?
– Возможность завоевать другую ее половину.
– Ах, ты жаждешь большего! – Александр расплылся в довольной улыбке. – И ты получишь это. Не пройдет и месяца, как ты станешь гонфалоньером и генерал-капитаном папской армии. Буркард уже готовит документы.
– И где я наберу армию? Нам нужно больше солдат и артиллерии.
– Знаю. Понадобится время. – Его воинствующий сын так нетерпелив! – Сперва надо разобраться с Миланом.
– Да, и в этом наша проблема, отец. Пока мы зависим от французов, мы не хозяева своей судьбы. Теперь я это понял. Говорю тебе, чтобы все сработало, как надо, нам нужна наша собственная армия, состоящая из наших собственных наемников. Можно позвать испанцев, их преданность гарантирована, остальных наберем в Романье.
– А как насчет Вителли, Орсини и остальных? Они хорошо сражались за тебя.
– Да, неплохо. Но по сути они ничем не лучше остальных. В первую очередь думают о себе. А если мы с успехом берем города и продолжим дальше в том же духе, то в конце концов позаримся и на их земли.
– Ах, что за амбиции! – Александр ждал этого момента многие месяцы, ждал возможности ощутить вкус победы и превратить ее в свой собственный триумф. – Я вижу, война изменила тебя. Даже лицо твое теперь походит на лицо солдата, а не придворного. Знаешь, когда я был молод, то выглядел в точности, как ты сейчас. Грудь и плечи гладиатора. Ах, женщины просто без ума от воинов. Пресвятая Дева Мария, теперь мы семья, которой можно гордиться. И нам есть что отпраздновать.
– Так когда мы приступим?
– К чему?
– К вербовке. Сейчас самое подходящее время. – Чезаре махнул рукой в сторону окна. – Половина Европы платит дань церкви.
– Правда? Да ты теперь папа римский и генерал-капитан в одном лице! – засмеялся Александр. – Но вынужден напомнить, что у Ватикана есть и другие… более скромные задачи. Венеция требует крестовых походов: пираты-язычники ограбили их корабли на полпути в Индию.
– В таком случае мы можем помочь им в обмен на то, что нужно нам.
– Ты думаешь, я над этим не работаю? К тому времени, как ты снова пустишься в дорогу, Венеция откажется поддержать города Романьи. Ах! Вы, молодежь, думаете, что всего можно добиться лишь с помощью меча и пушечных ядер. Битвы, которые веду здесь я, требуют куда более продуманной стратегии. Так что сделай одолжение, перестань бродить тут, как волк по лесу. Сядь. Ну же!
Чезаре сделал, как было велено. Он отыскал свое старое кресло, с размаху упал в него и вольготно развалился.
– Я слышал, что у самой красивой куртизанки Рима есть попугай, который умеет сквернословить на латыни. И что эта птица выкрикивает твое имя, пока ее хозяйка ублажает других мужчин. Интересно, кто подарил ей его?
– Папа, сейчас речь об армии, а не о женщинах.
– Мы говорим о жизни, – безнадежно вздохнул Александр. – Или, кроме войны, тебе уже ничего не интересно? Может, эта Воительница что-то в тебе изменила? Совсем тебя измучила? Боже мой, ты и не представляешь, какие сплетни до нас тут дошли.
– Сплетни не имеют отношения к истине, – сказал Чезаре без обиняков. Какое-то время он молча смотрел на свои ботинки. Его до сих пор мутило при воспоминании об их встрече, и виной тому была не только Катерина. Да, он поймал взгляд Фьяметты, когда проезжал парадным маршем мимо ее дома, но едва он пересек мост, как тут же забыл о ней. Если бы он как следует задумался, то был бы наверняка удивлен, что на пике триумфа не чувствует потребности в плотских утехах. – Как моя сестра? По-прежнему без ума от своего неаполитанца?
– Да, она счастлива. И очень рада твоему возвращению. – Папа, как обычно, лгал со вкусом.
– А этот наш зятек, предатель Арагонский?
– Ах, сын, не будь так жесток. Их имя для них ноша не легче, чем для нас наше. И прежде чем ты скажешь что-то еще, – теперь голос его стал властным, – знай, что пока Милан не взят и армия идет на Неаполь, я не хочу ни о чем слышать. Нам нужно наслаждаться гармонией в семье, а не только плодами нашей победы. Понимаешь? – Чезаре склонил голову в знак согласия. – Хорошо. Поскольку ты больше заинтересован в работе, а не в развлечениях, поговорим с кардиналами. Четверо умерли, и это означает, что в коллегии появились вакантные места, но поскольку на них претендуют по меньшей мере две дюжины кандидатов, готовых как следует раскошелиться, возможно, мы расширим ее состав. Ты сможешь начать выплаты своим солдатам. Я пришлю тебе список. А пока давай выпьем вина и поиграем в войну, только ты и я. Расскажи мне, как взял Форли. Я поставил на стол несколько дополнительных баночек со специями и набор новых французских серебряных вилок, чтобы обозначить все рода войск. Видишь, мы, отец и сын, играем совсем как много лет назад во дворце Борджиа. Ах, сколько же всего произошло за это время!
С этими словами по его круглым щекам скатились скупые слезы радости. Как же сильна отцовская любовь! Она способна растопить любое сердце. Когда мужчины склонились над горшочками с горчицей, вилками, соусными ложками и накинутой на бокал толстой салфеткой, обозначающей южную стену крепости Форли, ногу Чезаре до самого паха пронзила острая боль. Уже второй раз за неделю. «Святые угодники, – подумал он. – Только не снова! Не сейчас!»
Глава 51
– Как получается, что столь адскую боль причиняет то, что не может убить, Торелла? Даже раны, полученные во время корриды, доставляли мне куда меньше страданий.
– Еще одна из загадок этой болезни, господин. Непонятно, как она проникает в кости.
– Да еще так неожиданно! Сегодня я полностью здоров, а завтра едва могу подняться с постели! И не смей говорить мне про загадки. Ты доктор. Если бы я хотел поиграть в загадки, то нанял бы фокусника.
– Могу ли я объясниться с вами откровенно, мой господин?