Лукреция Борджиа. Три свадьбы, одна любовь
Шрифт:
– Ты только посмотри на себя! Каков щеголь! Что, удалось залезть под юбку какой-нибудь леди?
– Да, целой дюжине, – ответил Педро ровно. Он никогда не видел Микелетто с женщиной, хотя и слышал множество историй о девушках, которые красивым мордашкам предпочитают лица со шрамами.
– Это объясняет, почему от тебя так пахнет. – Тот отпустил его и отвесил небольшую затрещину, будто в шутку. – Ты хорошо поработал, – сказал Микелетто резко, отчего вынужденный комплимент прозвучал как обвинение. – Иди. Теперь можешь убираться отсюда.
– Мне велено остаться и завтра проводить его высокопреосвященство
– Что ж, хорошо, но завтра уже наступило, и я здесь.
Секунду они смотрели друг на друга, будто оценивая силы. Затем Педро покорно опустил взгляд.
– Береги себя. Улицы нынче опасны.
А на другом конце города тем временем подле своей кровати сидела невеста. Ее платье валялось на комоде, расшитые жемчугом рукава топорщились, как у тряпичной куклы. Пока служанка закрывала ставни, осторожно расчесывала девушке волосы и помогала улечься в постель, глаза Лукреции казались стеклянными от усталости. Она уже вознесла все положенные молитвы, теперь присовокупив к привычным именам и имя своего мужа, с которым едва перебросилась парой слов и чье лицо она сейчас почти не могла вспомнить – оно смешалось с сотней других увиденных сегодня лиц.
– Какой симпатичный мужчина, – звучал в ушах Лукреции голос ее тети. Но стоило ей перевести взгляд с него на Хуана, Чезаре или одного из дюжины окружающих ее кавалеров, как она понимала, что Джованни едва ли выдержит сравнение с ними. Ни разу за все четырнадцать лет она не находилась в компании такого количества мужчин, никогда не видела столько обожающих глаз. Ей бесспорно льстило и вместе с тем докучало такое внимание. В ответ она улыбалась и отвешивала реверансы, смеялась и хлопала в ладоши, танцевала, танцевала и снова танцевала до упаду. Теперь ее ноги болели, ступни ныли, а голова кружилась. Это был самый длинный и самый захватывающий день в ее жизни. Даже сейчас в своей комнате она еще чувствовала его отголоски.
– С нетерпением жду, когда нам представится возможность узнать друг друга лучше в качестве законных супругов, – такими были его последние слова, вежливые, безобидные, будто он назначал деловую встречу. Он взял ее за руки и быстро поцеловал в обе щеки. Она еще ощущала его сухие губы на своей коже. Будь она постарше или поопытней, то смогла бы понять и его нервозность, и свою. Муж и жена. Неужели он правда с нетерпением ждет этого? А она? Та ли она Лукреция Борджиа, которая проснулась этим утром, или уже Лукреция Сфорца, герцогиня Пезаро? Правда в том, что они – одно и то же лицо. Ее губы отказывались произносить эти имена вместе. Как странно, что в один день изменилось столь многое и в то же время ничего.
А в Ватикане папа Александр VI уже давно спал. Отдав замуж любимую дочь, он оставил сегодня свою молодую любовницу ночевать в одиночестве. Этот день он хотел завершить в обществе другой главной женщины своей жизни. Дева Мария наблюдала за ним с портрета в изголовье его огромной кровати, и если у нее и было какое-то мнение по поводу прожитого дня, она оставила его при себе.
В заполненном книгами кабинете на другом конце Ватиканского дворца Иоганн Буркард, церемониймейстер, с застывшим, будто у трупа, лицом макал перо в чернильницу и записывал все мельчайшие детали минувшего дня.
Глава 12
– Хуан, это важно.
– Я знаю, знаю, папа. Чезаре вчера полдня читал мне нотации, как будто он вообще может что-то понимать в браке и супружеских отношениях. Он считает меня полудурком!
Утро. Летнее солнце сочилось в окна, окрашивая колонны своими золотыми лучами. Со стенами пока не закончили, но пол уже крестообразно покрыли новой плиткой, выполнив гербы рода Борджиа в горячих испанских цветах: зеленом и синем, дабы посетитель, потупив взгляд в пол и слушая произносимые с резким акцентом слова, решил, что находится в каком-то мавританском или византийском дворце, а не в доме римского понтифика.
– Уверен, это не так. Он твой брат, и ты ему дорог не меньше, чем мне. Но Испания – это не Рим. Ты не можешь вести там такой же образ жизни, что и здесь. Они не смотрят сквозь пальцы на чужаков, которые приходят в их монастырь со своим уставом.
– Мы ведь испанцы. Ты всегда это нам говорил.
– По крови, да. Но ты родился в Италии, и, если не будешь вести себя разумно, это обернется далеко не в твою пользу. Помни, ты едешь туда не просто в качестве мужа, не просто в качестве представителя семьи Борджиа, а как посол Ватикана.
– Ах, они быстро узнают об этом, – ухмыльнулся Хуан. – К тому времени, как мы приедем в Барселону на свадьбу, вся страна уже будет судачить о нас.
– Разговор разговору рознь. То, что может произвести хорошее впечатление здесь, там может обернуться провалом.
– Хочешь, чтобы я жил как нищий?
– Как будто ты сможешь! – резко ответил Александр, не в силах сдержать раздражения. – В Чивитавеккье стоят четыре груженых корабля. А ты, полагаю, уже скупил большую часть ювелирных изделий Рима!
Хуан нахмурился.
– Чезаре наболтал?
– Об этом болтают все!
– Я герцог Гандийский, отец, – сказал Хуан. – Ты мне постоянно твердил, что в Валенсии у меня дворец и я могу заполнить его чем захочу. А привезти подарки жене ты сам предложил.
– Я уверен, она будет счастлива, просто преподнеси их тактично. Твоей новой семье хвастовство не придется по вкусу.
Хуан презрительно фыркнул и надул губы. Он никогда не мог конструктивно воспринимать критику, да и редко кто осмеливался его критиковать. А реже всех отец.
– Я думал, Испания тоже заинтересована в том, чтобы преумножить свои богатства. Говорят, скоро испанцы будут использовать золото в качестве балласта на кораблях.
– Да, эта страна скоро разбогатеет. Однако потребуется время, чтобы они привыкли к своему новому положению. Испания не приняла возрождение искусства и науки так, как их приняли другие страны. Они не имеют вкуса к… к тому, что у них называется фривольностью. Для них мир – это Бог и монархия. И стандарты у них строже, чем те, к которым ты привык. Люди там очень набожные. Тебе придется каждый день посещать церковь. Ты должен отказаться от азартных игр. А что касается женитьбы, от тебя потребуется уважать жену и вести себя осмотрительно. Надеюсь, я внятно выразил свою мысль, Хуан. Никаких шатаний по улицам. И не дай бог заразишь чем-то жену!