Луна и Безумец

Джейс Кэмерон

– Безлунная ночка? – протянул Джек, глядя вверх и нарушая тишину.

– Да, - кивнула я, чувствуя вину за то, что сейчас не там, наверху.

– А я скучаю по лунному свету, - произнёс Джек.

– Правда?

На этот раз я смогла контролировать свой свет и спрятала его глубоко под плащом, но не смогла контролировать своё «правда?».

– А тебе он не нравится? – взглянул на меня Джек.

– Нравится, - пожала я плечами. – А что в нём нравится тебе?

– Всё, - ответил Джек. – Он крутой. Светит себе сверху, не заботясь о тех ненормальных

жизнях, которые мы тут проживаем. Луна – как бог или что-то наподобие этого. Или как часовой механизм – приходит и уходит в своё время, делает свою работу. Это непоколебимо. Ты рискнёшь взлететь туда, к ней?

– Но тебе не кажется, что это довольно скучно? – спросила я.

– Почему скучно? Держу пари, луна смотрит на наши проблемы и смеётся, думая: «Какие же вы несчастные, люди, должны страдать и тяжело работать в этом несправедливом мире». Наверно, мы её забавляем.

– Нет, не забавляем, - погладила я панцирь черепахи.

– Забавляем.

– Нет.

– Откуда ты знаешь?

– Просто знаю. Луна… Ну, она добрая и заботливая.

– Она?

– Хм… Я всегда знала, что луна – это она, - я тяжело сглотнула и плотнее запахнула вокруг себя плащ.

– А я всегда считал, что это он. Разве ты никогда не слышала о мужчине на луне? Если, конечно, под «ней» ты не подразумеваешь корову. Я слышал, что на луне есть коровы.

Джек внезапно стал меня раздражать. Как он мог так обо мне думать?!

– Луна – не корова!

– Я и не говорил, что луна – это корова, - сказал Джек. – И чего это тебя так расстроило? А, знаю. Всем девушкам нравится луна. Особенно полнолуние.

– Нравится? – вскинула я брови. – А кому ещё я… то есть, луна… нравится?

– Да всем, даже оборотням. Это же красивый, восхитительный маленький шарик, светящий сверху в ночи. Пусть сегодня её там и нет. Ты когда-нибудь задумывалась, куда она девается, когда исчезает с неба? Ну, я имею в виду, что меня в школе учили, что она никуда не исчезает. Её просто время от времени заслоняют тучи.

– Она вернётся. Через час, - ответила я, собираясь покинуть Джека даже раньше.

– Ты так уверенно говоришь, - подозрительно заявил Джек.

Я пожала плечами.

– Ну, она… Она же должна вернуться. Разве нет?

– Надеюсь. Иногда, когда её нет слишком долго, я начинаю переживать, что её съел Манагарм, - произнёс Джек, глядя ввысь и пытаясь разглядеть меня – луну – за тёмными облаками.

– Манагарм?

– Ну, волк, который выл внизу, когда мы сюда забирались, - посмотрел на меня Джек. – Ты не знаешь истории о Манагарме, лютом волке, преследующем луну?

– О чём ты? – я почувствовала, как от лица отхлынула кровь. Это что же за волк, который, по-видимому, любит меня преследовать? Я ненавидела волков.

– Хоть люди и утверждают, что Манагарм – это волк, воющий по ночам в Тёмном лесу, но я в этом не уверен. Но слышал от своей бабушки Мэдли, когда был ребёнком, что…

– Ребёнком? Ты уже тогда был вором?- не удержалась я от вопроса. Мне было жутко любопытно.

Джек засмеялся и выпрямился.

– В первый раз

я украл кокосовый орех у гоблина, когда мне было шесть лет. Я был беден и голоден, а Гоблинский Рынок всегда был моим любимым местом пропитания. Правда, я отдал орех первой встреченной мной голодной девочке. Так что, да – я уже тогда был вором.

– А твою бабушку звали Мэдли?

– Да.

– А можно спросить, почему её так звали? Это её имя?

– Если честно, я всегда её очень любил, но она и впрямь была немного того. До своей смерти она часто собирала вокруг себя детей и рассказывала им мрачные и безумные истории. Оттуда и пошло её имя. Гоблины её ненавидели, потому что во всех своих рассказах она предупреждала детей о гоблинах, и те больше не могли заманивать на свой Гоблинский Рынок юных девушек. Ну что, теперь можно продолжить про Манагарма, любопытная девушка в плаще?

– Да, только поторопись, - я знала, что мне пора, но не могла сопротивляться его обаянию.

Как же мне ещё с ним встретиться? Если завтрашней ночью я продолжу о нём думать, то не смогу толком выполнять свою работу.

– Это короткая история. Давным-давно злобный волк по имени Манагарм – он же существо, преследующее луну – был проклят. Королева Скорби послала его съесть луну, - выражение лица Джека было мрачным, и я понимала, что он хотел меня напугать. Наверно, он пытался скопировать манеру своей бабушки. – Каждую ночь волк преследовал луну, куда бы та не направлялась, пытаясь подпрыгнуть как можно выше и схватить её. Но у него ничего не получалось. Не потому, что луна была слишком высоко, а потому что волк не мог справиться с чистотой льющегося на него света. Манагарм решил использовать карету, построенную из костей детей, похищенных Бугимэном. Королева дала эту карету Манагарму, приказала поймать луну внутрь кареты и привезти Королеве. И каждую ночь люди видели, как волк тащит карету по небу чёрной точкой на тёмном небосклоне. Но как бы близко он не подходил к луне, ему не удавалось её поймать.

– А почему Королева Скорби хотела поймать луну? – спросила я, загипнотизированная историей. Вот бы кто-нибудь рассказывал мне сказки на ночь, пока на небе не взойдёт солнце!

– Вообще-то, Королева Скорби хочет обладать всем и всеми. Но в данном конкретном случае это из-за того, что по слухам луна – одна из Семи Потерянных, которых ищет Королева, - Джек снова сделал жуткую мину.

– Хватит корчить рожи. Я не ребёнок. А кто такие Семь Потерянных?

Интересно, а эта история – правда?

– Никто точно не знает, - Джек вернул нормальное выражение лица, чуть разочарованный, что я не испугалась. – Кто-то говорит, что Семеро Потерянных спасут мир. А кто-то заявляет, что именно этих Семерых надо убить, чтобы спасти мир. Так что неизвестно, кто они и почему так важны.

– Так ты думаешь, эта история – выдумка?

– Не знаю, - дёрнул Джек головой и покачал свисающей с гамака ногой. – Моя бабушка рассказывала кучу странных историй. Например, она как-то раз сказала мне, что я полюблю девушку, сладкую, как мармелад. И её даже будут звать Мармеладка. Ты ведь знаешь, что такое мармелад?