Луна и Безумец
Шрифт:
Я никогда не узнаю ответ, потому что я бессмертна. Что с тобой не так? Даже если ожерелье на твоей шее превращает тебя в другое создание после смерти, это неестественно. А у каждой неестественной вещи есть своя цена. И если ты не вернёшься домой до рассвета, то можешь погибнуть и забыть о бессмертии.
А что, если я смогу превратиться в обычную девушку и быть с Джеком? Я понимала, что это безрассудная мысль, но это была первая ночь, когда мне захотелось стать человеком, обычной девушкой без кучи обязанностей. Я хотела бегать за бабочками по огромному маковому полю с лиловыми, розовыми и жёлтыми цветами. Я хотела избавиться от моей
Ты не должна влюбляться. Никто не говорил, что луна может влюбляться или состоять с кем-то в отношениях. Мы были созданы для определённых дел. И всё. Даже если тебе и разрешено влюбиться, то это не должно происходить так быстро. Ты только сегодня встретила Джека. Он вор – тот, кого ты должна ловить в ночи, а не любить.
Эта ночь стала особой в моей жизни, потому что впервые я не прислушалась к голосу в моей голове. Вместо этого я слушала то, что было внутри меня, чему я не знала имени, потому что это была магия. А магии не нужны имена или причины. Ради бога, это же магия! Мы все знаем, как ощущаем её, и никто не хочет знать, как она выглядит.
Я стояла на берегу болота, и моё сердце колотилось всё быстрей. Я хотела подойти к коряге и увидеть, как куколка превращается в бабочку, и как это волшебное чувство накроет меня с головой. Но от коряги меня отделяло чёрная и грязно-зелёная жижа. Я заметила, что из грязного болота торчат и другие коряги среди растущих сорняков и зарослей травы. Почему же всё вокруг меня так тихо? Куда исчезли звуки, издаваемые всеми ночными существами?
В тёмном болоте отразились тускло мерцающие звезды. Мне пришлось чуть шире распахнуть плащ, чтобы лунный свет, исходивший из меня, смог осветить мне дорогу. Я действовала вопреки всему, что знала, особенно когда выпустила в ночь столько яркого света. Желтовато-белый свет от головы до пят осветил участок болота, и я двинулась вперёд. Внезапно налетевший ветер качал пучки травы один за другим, а я всё шла вперёд через лужи грязи и мимо смертельно опасной трясины.
Не стоит тебе этого делать…
Крик бабочки стал громче, когда я подошла ближе. Я увидела, что она была цвета подсолнуха и готова была вот-вот поприветствовать мир взмахом новых крылышек. Она была прекрасна. И я была так близко, что могла коснуться её.
Беги сейчас, пока ещё не встало солнце!
Внезапно я поскользнулась и чуть не упала в грязную жижу. Я ухватилась за свисавшую ветку растущего поблизости куста, чтобы не упасть на спину. Я схватилась, подтянулась, стараясь выровняться. И когда уже решила, что убереглась от падения в болото, то поняла, что что-то здесь не так.
Не стоило сюда приходить.
Усики на ветке обвились вокруг моих запястий, как змеи вокруг своей жертвы. Я дёрнулась изо всех сил, но усики действовали, словно были живыми существами, крепче сжимаясь на моих запястья и начиная прорезать кожу. Я продолжала бороться, и с моих золотистых волос слетел капюшон, освещая болото. Такого не должно было случиться. Мой свет был настолько ярок, что, скорей всего, убил новорожденную бабочку на таком близком расстоянии. Я лежала, вырываясь из хватки усиков. Я не могла ни полностью погрузиться в болотную жижу, ни освободиться. И тут я заметила приближающихся гоблинов. Они радостно подпрыгивали и хлопали в ладоши, прославляя Королеву Скорби.
– Я же говорил, что фокус с бабочкой сработает, - произнёс один из них.
–
– Гляньте на неё, - произнёс третий, подходя ближе. – Она прекрасна. Такая яркая.
– Не подходите слишком близко к её свету, - предупредил четвёртый. – Он лишь немногим безопаснее, чем солнечный свет.
– И что теперь? Как же мы её поймаем?
– Она скоро или утонет, или взойдёт солнце. В любом случае, она умрёт. Вот такие дела. Королеве она нужна живой или мёртвой, так что думаю, главное – это сохранить её тело, - сказал ещё один гоблин, когда первые лучи солнца упали мне на лицо. Я умру. Солнце могло убить меня и превратить в лунную пыль, и ночи в Королевстве Скорби навсегда погрузятся во тьму.
Что же я наделала?
Чем сильнее я сопротивлялась, тем больше усики прорывали мою кожу и тянули вниз в болото.
– И что будет, когда она умрёт? – спросил гоблин.
– На этом наша работа заканчивается. Дальше дело Манагарма – Лунного Пса. Он подберёт её и отнесёт Королеве Скорби в своей чёрной летающей повозке.
– Тогда думаю, нам пора идти, - предложил один из гоблинов. – Я всегда боялся Манагарма. Чудовищный зверь, - закончил он мысль, словно гоблины сами не были мерзкими чудовищами.
Наконец, когда солнце засветило ярче, мне пришлось сдаться и позволить усикам затащить меня глубже в болото. Там я, конечно, утону, но так я смогу выиграть немного времени прежде, чем солнце меня испепелит. Я сделала глубокий вдох и опустилась в маслянистую зеленоватую воду. Усики по-прежнему меня крепко удерживали, хоть я и вырывалась, выгибая спину, словно при мучительных родах.
Ты не должна была быть здесь. Глупая девчонка.
Я яростно боролась с новыми усиками, оплетшими моё тело под водой, наблюдая, как из моего рта вырываются вверх пузырьки воздуха навстречу яркому солнцу. Из-за взбаламученной воды солнце выглядело размытым шаром из огня. Думаю, мой свет больше не проникал сквозь воду. Когда ты умираешь, весь твой свет тухнет, и остаётся лишь свет пламени, который тебя сжёг.
Неужели вот так я и закончу свою жизнь? В ту же ночь, когда я влюбилась?
Всё ещё удерживаемая усиками в грязной воде, я увидела, как перед глазами плавает подол моего белого платья. Воздуха в груди больше не осталось, а через рот я его получить уже не могла. Моя грудь была готова взорваться, и я внезапно заметила, что уже какое-то время не дышу. Наверно, моё лунное лицо всё посинело, а ресницы встрепенулись в последний раз. Не было больше смысла сопротивляться. Здесь, под водой, я умру, захлебнувшись, а там, наверху, меня сожжёт дотла солнце. Как иронично: луна умирает так далеко от дома.
Прощай, моя жизнь.
Я сдалась, и перед глазами мелькнуло ожерелье Джека. Только на этот раз оно светилось голубым… Какой смысл в этом таинственном ожерелье, если я всё ещё умираю? Где моя вторая жизнь? Я была бы не прочь сейчас превратиться в лягушку, но ничего не происходило. Джек был прав: его бабушка не сказала ему правду.
Джек Мэдли , я больше никогда тебя не увижу. Ты был прав. Кто-нибудь должен написать о нас книгу и назвать её «Лунная и Безумный».
Я дёрнулась в последний раз, пытаясь сбросить с ноги усики, но я уже не чувствовала ног. Может, усики вообще их объели?