Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
Шрифт:
– Надо же, - сказал Хольгер, пересчитав сброшенные файлы.
– Они там сидят уже три дня, портал существует шесть суток, а мы до сих пор ничего не знаем. Всё-таки от Кумалы есть толк. Может, ты несправедлив к нему, а?
Пока Гедимин шипел и пытался проморгаться, Хольгер, пару раз хихикнув, открыл первый файл и развернул голограмму. Это была звёздная система с пятью планетами и россыпью астероидного мусора на одной из орбит.
– Гермес, жёлтый карлик, - Хольгер ткнул пальцем в звезду.
– Спектр очень близок к солнечному. Уже неплохо...
– Кагет, - вслух прочитал Гедимин, найдя
– Надо же. Как Земля.
– Но подальше, - Хольгер указал на обозначения расстояний.
– Что-то среднее между Землёй и Марсом, хотя - тут важна атмосфера... Вот здесь портал, от него два часа до ближайшей луны Кагета. Их две... Да, похоже на Марс.
"И ещё полчаса на манёвры и посадку," - закончил про себя Гедимин, увеличивая планету на схеме. Дроны уже обнюхали её от полюсов до экватора - первые трое суток в портал пускали только их.
– Довольно плотная атмосфера преимущественно из азота, двадцать два процента кислорода... Уран и торий! Гедимин, ты это видел? Двадцать два процента!
Сармат кивнул.
– Содержание метана и сероводорода... Надо же!
– химик повернулся к ремонтнику; его глаза воодушевлённо светились.
– Азот, кислород, углерод, сера... Жидкая вода на большей части поверхности! Кажется, Ассархаддон всё-таки пополнит свой экзотариум, - в таких-то условиях да не быть жизни?!
Гедимин ничего не ответил. Он смотрел немигающим взглядом на едва заметную пометку в описании радиационного фона в атмосфере планеты. Означать эта пометка могла только одно - Кагет излучал сигма-кванты.
– Там есть ирренций, - сказал он. Хольгер вздрогнул, проследил взглядом за его пальцем, на секунду остановившим движение объёмной схемы, и недоверчиво хмыкнул.
– Сигма-фон, значит... Возможно, это "отсвечивает" портал. Но если там и есть ирренций - должен же он где-то быть... Смотри, там найдены следы тектонической активности! Действующие вулканы в умеренных широтах!
Он отодвинул схему от экрана и открыл второй файл - описание первой высадки на Кагет, точнее, нырка в атмосферу и облёта планеты по экватору. Миниатюрный спрингер с ЛИЭГом на борту (Гедимин одобрительно кивнул, прочитав характеристики корабля) сделал три витка вокруг Кагета, взял пробы воздуха и сделал множество снимков. Их успели собрать в небольшое видео, и несколько минут сарматы следили, как меняется под пролетающим спрингером пейзаж.
– Чёрно-зелёная планета, - пробормотал Хольгер.
– Там точно есть флора. Ты видел побережье?
Гедимин равнодушно скользнул взглядом по тёмно-зелёной жиже, выстилающей берег местного моря. Она распласталась на много километров вглубь материка, и по ряби на её поверхности было понятно, что до твёрдого дна там не сразу донырнёшь. Но сармат смотрел не на это. Дозиметр на борту корабля фиксировал усиление сигма-фона - и это значило, что портал и его излучение тут ни при чём.
– Над морем больше метана и сероводорода, - отметил Хольгер.
– Видимо, выделяются из вот этой жижи. Области гниющей органики... Интересно, почему они окружают каждый водоём? Почва так легко размывается?
На экран вышли показатели температуры, атмосферного давления и скорости ветра, и Гедимин задумчиво кивнул - настолько пригодным для жизни не был даже современный Марс. На Кагете было прохладно - умеренные широты наполовину покрывал мощный ледник - но экватор дышал теплом, и воздушные массы непрестанно перемешивались, порождая сильные ветра и частые ураганы. Спрингер преодолел их без труда, хотя в область циклона над тропиками исследователи всё-таки не полезли, - но внизу определённо было ветрено.
– Там можно дышать без респиратора, - сказал Гедимин.
– И радиационный фон умеренный. Вот только ирренций...
– Я не вижу омикрон-излучения, - покосился на него Хольгер.
– Только сигму. Видимо, ирренций там не везде. Посмотрим, что даст первая высадка...
Отчёт о ней был здесь же - трое сарматов, один спрингер (не тот, что облетел планету), область приэкваториального побережья. Это был объёмный файл - исследователи провели на Кагете почти сутки и выбрались оттуда совсем недавно; они все были живы и, как было указано в отчёте Медблока, не менее здоровы, чем перед вылетом, - и Гедимин, помнящий судьбу тамоанчанской экспедиции, облегчённо вздохнул.
– М-да, это не Тлалок-А, - покачал головой Хольгер, пробежав быстрым взглядом по первым страницам.
– Это прямо-таки Земля. Надо же было наткнуться на такой оазис! Там можно просто высаживаться и жить. Я не думал, что так бывает...
Гедимин кивнул. Он смотрел на фотографии - плоская равнина, затянутая низкорослой широколиственной зеленью, распластавшейся вдоль земли, редкие широкие ручьи, едва продвигающиеся в чёрной жиже с торчащими из неё зелёными волокнами, чернота и зелень до горизонта. Это был берег местного моря, но где оно, можно было догадаться только по небольшим подъёмам поверхности - слой переплетённых растений покрыл мелководье. Несколько пластов водяной растительности, выброшенных когда-то на твёрдый берег, нашли сарматы; ветер скатал водоросли в шары по два-три метра высотой, и они догнивали на побережье. Их нижние части уже опутало что-то быстрорастущее из состава наземной флоры.
– Они сейчас в море или на суше?
– спросил Гедимин.
– Где-то между, - ответил, хмыкнув, Хольгер.
– Тут очень размытые берега. Километры грязевого болота вокруг каждой лужи. Посмотри на местные растения. У них и корней-то нет...
На очередной фотографии сарматы собрали образцы фауны - два десятка странных существ со множеством щупальцеподобных выростов. Некоторые были похожи на лепёшки с несимметрично расположенными глазами, другие напоминали морских червей или многоножек. Пласты водорослей и прибрежная жижа кишели ими - один из сарматов сфотографировал свою руку, запущенную ненадолго в грязь, и улов, оставшийся после этого на ладони.
– Техника безопасности, - неодобрительно покачал головой Хольгер.
– Ассархаддон будет доволен, - сказал Гедимин. В животных он не разбирался, но знал, что жизнь в космосе - огромная редкость.
– Да, поставит в экзотариуме ещё один вольер, - согласился Хольгер.
– Хм... В воде много гниющей органики. Что неудивительно... И воздух там не очень приятный.
– Это из-за жары. Всё разлагается, - сказал Гедимин.
– На севере должно быть чище. Мне не нравится эта жижа. Тяжело строить в ней.