Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"
Шрифт:
– Очень трогательно?
– Хольгер хихикнул в респиратор.
– У Кумалы свой взгляд на вещи...
Передатчик Гедимина мигнул и погас. Сармат толкнул Хольгера в плечо.
– Есть данные...
...Некоторое время пришлось потратить на приведение чертежей бурильной установки в приемлемый вид. Хольгер сильно преувеличил - "до ума" доводить её надо было ещё неделю, и занимался этим Гедимин весьма лениво. "Ну, пусть смотрит," - пожал он
Файлы, пришедшие от Кумалы, были с пометками, обозначающими особую важность и частичное перекрытие доступа. Гедимин и Хольгер настороженно переглянулись, и ремонтник прикрыл полосу камер непрозрачным защитным полем. Может, Ассархаддона и не было на базе, но сообщить ему могли - а подставлять Кумалу Гедимин не хотел.
– Уран и торий!
– выдохнул Хольгер, взглянув на первую фотографию.
– Если это делалось не вручную, то я не знаю...
Экспедиция миновала узкий проход, и горловина ущелья снова расширилась. Его склоны были гладко срезаны гигантским "сфалтом" - они блестели от оплавленного камня. На дне огромной каменной чаши зиял идеально круглый колодец. Дрон, спустившийся в него, обнаружил восемь коротких коридоров, ведущих в разных направлениях и заканчивающихся круглыми камерами с отверстиями в стенах. Гедимин смотрел на снимки, ошалело мигая, и машинально прикидывал, какие именно крепления были в эти выемки вставлены. Посреди мыслей его толкнул в бок Хольгер, и сармат дёрнулся всем телом - удар вышел сильнее, чем оба ожидали.
– Сольвентная установка, - криво ухмыльнулся химик, посмотрев на него.
– Не мы первые до этого додумались.
– Чем они резали склоны?
– вырвалось у Гедимина.
– Плазмой?
Дроны, после обнаружения "сольвентной шахты" запущенные над горами, нашли ещё один похожий объект поблизости - так же, как и сарматы, строители шахт держались подальше от вулканов. Два робота, спущенные в колодец для забора проб, вернулись ни с чем - инопланетный сольвент то ли испарился, то ли надёжно впитался, но следов разъедания породы почти не было. Гедимин и Хольгер озадаченно переглянулись.
– Они пробили две шахты, поставили установки... и разобрали всё и ушли, - сказал химик.
– Чего-то я не понимаю в горном деле...
Гедимин вывел на страницу текстовый отчёт - в шахте и вокруг неё были проведены разнообразные замеры и сканирования. То, что он искал, выпало на экран сразу же - слабое, но устойчивое омикрон-излучение и усилившийся "ореол" "сигмы".
– Ирренций, - прошептал он, глядя на показания сканера. Сигма-лучи, углубившиеся в горные породы на полкилометра, принесли чёткую картину рудных полос, под небольшим углом поднимающихся к поверхности вдоль горного хребта. Одна из них расходящимся "хвостом" цепляла шахту.
– Серебряно-урановая жила, - пробормотал Хольгер, мельком заглянув в отчёт.
– С небольшим процентом ирренция в уране, плюс кеззий, плюс... Гедимин, смотри! Это же природная флия!
– Мифрил, - машинально поправил Гедимин, глядя на показания анализатора. Кеззий и серебро, сдавленные сближающимися плитами и нагретые близкой магмой, слились в чётко опознаваемый сплав... но, разумеется, о точном выверении процентов речи не шло, и флией его назвать было нельзя.
– Мать моя пробирка, - пробормотал Хольгер.
– У нас ещё один ирренциевый рудник.
– Кеззиевый, - буркнул Гедимин.
– Кеззий важнее.
Дроны-разведчики были защищены от омикрон-излучения - те, кто их проектировал, уже знали об Ириене; сарматы тем более были подготовлены и не пострадали, и Гедимин с одобрением смотрел на них, позирующих на гладко срезанном склоне горы. "Сольвентная установка," - думал он. "Шахта под неё уже есть. Поставить её туда же."
Хольгер вернул на экран общий план ущелья и задумчиво смотрел на него.
– Почему они улетели?
– еле слышно пробормотал он.
– Всё подготовили, начали добычу... и улетели. Что им не понравилось?
Гедимин пожал плечами.
– Может, ирренций? Если они не знали, что это, могли быть жертвы, - предположил он.
– Так быстро?
– недоверчиво покосился на него Хольгер.
– Они едва успели пустить раствор. Даже люди после облучения живут ещё несколько дней, а ведь надо ещё догадаться, в чём причина смертей, всё сопоставить, забрать оборудование... Выходит, что они только увидели ирренций в пробах - и сразу свернулись. Очень странно...
– Может, завтра что-то прояснится, - сказал Гедимин, покосившись на закрытые камеры.
– Стирай файлы, а я уберу поле. Нельзя их оставлять.
"Наткнулись на ирренций и улетели," - думал он, направив невидящий взгляд на чертежи новой бурильной установки. "Не оставили ни единой гайки. Они что-то знали, кто бы они ни были. Вот бы поговорить с ними..."