Луна моего сердца
Шрифт:
Мужчина и не думал отпускать меня, а тянул за собой к выходу из парка так быстро, что я еле поспевала за ним. Окружающие смотрели на нас с настороженным любопытством, но вмешиваться не спешили. У Волкодлаков не было принято соваться в чужую жизнь.
Если бы это был кто-то другой, я бы попыталась спросить, в чём дело, но с мужем Боаны такие вопросы не пройдут. Он наверняка следил за мной. Или всё-таки за невестой хозяина?
Около столов негромко играла скрипка, музыка была совсем не праздничной, скорее прощальной.
Мы минули ворота и седьмой
В повозке меня ждала немая девушка, Иветта, но на этот она не боязливо прятала глаза, а смотрела как на врага или серьёзную угрозу. Меня посадили напротив неё, рядом с Иветтой устроился и Томас. Он сидел с таким видом, будто находится у себя дома или в гостиной. Вид у мужчины был спокойный, он как обычно предпочитал отмалчиваться.
В такой компании я проделал путь домой, сделав только одну попытку прояснить своё положение, на что получила ответ:
— Иногда всем нам хочется казаться кем-то ещё, госпожа. Помните, я уже говорил вам это в центральном парке? Вопрос ведь не в этом, верно?
Я смотрела ему в глаза, пытаясь сообразить, насколько много известно этому рыжебородому добряку и его услужливой супруге. Если всё, то я пропала.
— В чём же, Томас?
— В том, какова наша истинная цель. И насколько далеко ради неё мы можем зайти.
— И в чём ваша истинная цель?
— Узнавать тайны тех, кто живёт рядом с хозяином, госпожа. Только и всего. Это называется забота.
— Я думала, это называется доглядом, — съязвила я, и разговор затух вплоть до того момента, как в сопровождении слуг я вошла в дом.
Томас, жестом отпустив Иветту, провёл меня в отремонтированный кабинет Рэва. Хозяин уже ждал меня там, сидя за столом, откинувшись на спинку кресла.
Вид у него усталый, будто оборотень много работал, а результаты оказались ничтожно малыми.
Я присела на кресло напротив и вздрогнула, когда за спиной тихонько закрылась дверь.
Рэв изучал меня, но ничего не говорил. Я тоже предпочитала отмалчиваться и не отводить взгляд. В голове было пусто, а на душе тревожно.
— Понимаешь, почему тебя сюда привезли?
— Я здесь живу.
— Не играй пустыми словами! Лучше отвечай и не задерживай нас обоих, — Рэв нахмурился.
— В чём я провинилась?
— Терпеть не могу эту стадию разговора, — усмехнулся мужчина и встал так быстро, что кресло, скребнув ножками, отъехало назад. Хозяин подошёл к приоткрытой створке окна. — Всегда одно и то же. “Не понимаю, не виновата, не делала”. За тобой следили, Леонтина, и ты должна была вести себя осторожнее. Топорная работа.
— Я случайно встретила вашу невесту, — с горечью ответила я, смотря себе под ноги. — Хотелось послушать, вот и всё.
— Что ты надеялась услышать?
— Правду. Она вас совсем не любит.
— А вы, женщины, способны на чувства? Кроме похоти и низменных инстинктов?
Стало так обидно за себя, что захотелось хлопнуть дверью и уйти прочь из дома. В груди клокотала злость на хозяина и всё его окружение. Мало того, что меня обвиняют в похоти, хотя кто бы, как говорится, заикался, так ещё и осуждают естественное в моём положении любопытство. Было бы странным, если бы услышав из уст незнакомой волчицы его имя, я пожала плечами и прошла мимо!
— А вы сами-то способны? Все холодные, рассудительные до зубовного скрежета…
Договорить мне не дали.
Рэв обошёл вокруг стола и склонился надо мной, опершись о подлокотники кресла. Я была вынуждена поднять голову и посмотреть на него снизу вверх. В глазах хозяина был голубой лёд.
— Ты следила за мной с самого начала. Пыталась сблизиться всеми средствами. А когда тебе это удалось, сразу начала выспрашивать слуг и рыться в корзине для бумаг.
Рэв принялся ходить из угла в угол, сейчас больше похожий на разъярённого волка, чем на цивилизованного мужчину.
Я слушала, понимая, что лучше не перебивать.
— Эти странные отлучки по ночам на берег реки, запах костра и клеймо, возникшее после первой же близости. Очень похоже на проклятие.
— Ваши лазари определили бы магический след, если бы он действительно существовал, — коротко вставила я, получив взамен свирепый взгляд. Мне стало страшно, словно я стояла в одиночестве посреди поля, слушая раскаты приближающегося грома.
— И теперь ты принялась шпионить за Селестой.
Рэв остановился и посмотрел на меня, словно ждал оправданий. Но я молчала: говорить о том, что всё совсем не так, как он думает, значило бы раскрыть свои чувства. В лучшем случае я получу взамен угрюмую жалость.
— Тебе есть что сказать?
— Я случайно подслушала разговор вашей невесты, — выдавила я из себя и вскинув голову, смело посмотрела в глаза хозяина. Мне очень хотелось, чтобы он поверил мне.
— Иного ответа я и не ждал. Ты переедешь в другой дом. В ближайшее время. Возможно, сюда ты не вернёшься.
— Передариваете меня как скот?
Я чуть не задохнулась от ярости и обиды.
— Это просто другой дом. Он тоже принадлежит мне, но там будет не за кем и не зачем следить.
Я поднялась на ноги, будто осуждённый, выслушивающий приговор.
— Когда же?
— Через пару дней, может, чуть меньше.
Если хозяин искал на моем лице смятение, испуг или страх, то его ждало разочарование. Внешне я была подобна глыбе льда. Как женщины его вида.
Рэв коротко кивнул и сделал знак, что я могу удалиться. Я так и поступила, чувствуя на спине взгляд, призывающий меня обернуться. Пятно на бедре потеплело, но не я.
Я точно знала, как мне следует поступить. Рэв сам всё решил за нас обоих. И на то, чтобы предать его в руки Ордена, у меня будет пара дней, а, может, и чуть меньше.