Луна предателя
Шрифт:
«Какая задача?» — удивился Теро, чувствуя, однако, дрожь возбуждения.
— Равновесие между твоим народом и нашим, между тьмой и светом нарушено давно. Свет уравновешивает тьму. Тишина уравновешивает звук. Смерть уравновешивает жизнь. Ауренфэйе сохраняют старые обычаи; твой народ, оставшийся на время в одиночестве, создал новые.
Теро осторожно коснулся дна и обнаружил, что под ногами у него надежная опора. Выйдя из воды, он подошел к одинокой ожидающей его фигуре — древней женщине-башваи. Ее кожа в лунном свете
Теро упал перед ней на колени.
— Поэтому Клиа и было позволено явиться сюда, и именно теперь? Ты заставила все это случиться?
— Заставила? — Женщина усмехнулась; голос ее был глубоким и сильным, казалось, еле умещающимся в хрупком теле. Она, как ребенка, погладила Теро по голове. — Нет, маленький братец, мы просто танцуем тот танец, который нам удается протанцевать.
Теро в растерянности прижал ладонь к глазам, потом снова взглянул на женщину.
— Ты сказала, что волшебники Скалы должны обрести целостность. Что это значит?
Но башваи исчезла. На том месте, где она только что была, сидел дракон— подросток с золотыми глазами. Прежде чем Теро успел разглядеть его как следует, дракон скользнул между нагими бедрами мага и укусил его в мошонку. Теро с испуганным криком дернулся, и его голова ударилась обо что-то твердое. Луна покачнулась и упала, как укатившееся кольцо.
Когда Теро пришел в себя, он лежал ничком, полностью одетый, у входа в туннель, ведущий из пещеры под Нхамахатом.
«Видение!» — была его первая смутная мысль. Он сделал попытку встать, но тут же, зажмурившись от боли, распластался на камне снова: словно огненные когти впились в его гениталии. Воспоминание об укушенном ухе Алека, которое распухло так, что втрое увеличилось в размере, заставило Теро застонать.
Какое-то движение рядом привлекло его внимание. Теро открыл глаза. Сквозь дымку, рожденную болью, он увидел, как кто-то поднимается с пола. Из теней появилась его юная проводница.
— Лиссик. — Она показала Теро флакон и принялась за дело.
«И они еще зовут эти укусы почетными отметинами! — беспомощно подумал Теро, чувствуя легкие прикосновения рук девушки. — Если я выживу после всего этого, то как я смогу такой отметиной похвастаться?»
Кругом него сновали люди. Если зрелище заливающегося истерическим смехом распростертого на земле скаланского мага в задранной выше пояса мантии и показалось им странным, то никто не высказал этого вслух.
Глава 15. Неудобство
— Где Теро? — вслух удивился Алек, когда вечером пришло время отправляться на пир в тупу Брикхи.
— Ушел к руиауро, — ответила Клиа. — Я думала, он уже вернулся.
Дождь превратился в теплую унылую изморось, поэтому все ехали за Клиа и Торсином, надвинув капюшоны поглубже. Алек с Серегилом замыкали кавалькаду — большего уединения им не выпадало весь день.
Серегил воспринял новости более спокойно, чем Алек ожидал.
— Судя по тому, что говорил Теро, царица Идрилейн приветствовала возможность таких союзов во время посольства, — рассудительно сказал он.
Алек оглянулся на эскорт — конников турмы Ургажи.
— Как? Она хочет переженить своих солдат с ауренфэйе? Серегил хихикнул.
— Не думаю, чтобы ее так уж занимала формальная сторона дела, но одна из целей нашей миссии — получить потомство с хорошей долей ауренфэйской крови, чтобы улучшить породу.
— Да, но… Ты хочешь сказать, что Беке и ее воительницам следует вернуться домой беременными? — воскликнул Алек. — А разве их за это не выгоняют из армии?
— На время пребывания в Ауренене правила смягчены. Никто об этом прямо не говорит, но до Теро дошли слухи, что за детей-полукровок даже назначены премии. Ну а мужчинам позволено привезти домой новобрачных— ауренфэйе, если таковые найдутся.
— Потроха Билайри, Серегил, что за хладнокровная мерзость — превратить лучшую турму Скалы в племенное стадо!
— Когда дело доходит до выживания нации, немногое считается недопустимым. Да подобное решение и не так уж необычно. Помнишь, как я гостил удравниан? Я выполнил тогда долг гостя, так сказать. Кто знает, сколько моих отпрысков бегает сейчас где-то в Ашекских горах?
Алек поднял брови.
— Ты шутишь!
— Ничего подобного. Что же касается ситуации здесь и сейчас, то все делается ради славы Скалы, а потому почетно. А вот ты — ты разве не патриот?
Алек не обратил внимания на подначку, но во время пира внимательно присматривался к солдатам турмы Ургажи.
На следующее утро Серегил сидел с Клиа и Торсином за завтраком, когда в дом, волоча ноги, вошел Теро. Его лицо было серым, а двигался он так, словно внутри у него находились плохо упакованные бьющиеся предметы.
— Клянусь Светом! — воскликнул Торсин. — Дорогой мой Теро, не послать ли за целителем?
— Со мной все в порядке, благородный господин, просто я немного устал,
— ответил Теро; он остановился рядом с креслом и вцепился в его спинку.
— Ничего не в порядке! — возразила Клиа, пристально его. оглядев.
— Может быть, это речная лихорадка, — предположил Серегил, хотя подозревал он совсем другое. — Я пошлю за Мидри.
— Нет! — быстро сказал Теро. — Нет, в этом нет необходимости. Я слегка переутомился. Все скоро пройдет.
— Ерунда! Отведи его в его комнату, Серегил, — распорядилась Клиа.
Кожа Теро показалась Серегилу горячей и влажной; маг тяжело опирался на его руку, с трудом поднимаясь по лестнице. Добравшись до своей комнаты, он лег на постель, но раздеваться отказался.