Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков
Шрифт:
Я сознательно не хочу здесь касаться откровенно инфернальных техник психоэнергетического тренинга «невидимок», всех их излюбленных распальцовок и черной магии, поскольку уж это-то наверняка никоим образом не входит в тему нашего разговора. Гораздо примечательнее то, что ниндзя являлись выдающимися мастерами импровизации, настоящими профессорами по использованию подсобных предметов, так как изменчивый калейдоскоп нештатных ситуаций требовал молниеносных решений и точных действий. Что бы ни попало в опытные руки, могло превращаться и в оружие, и в отмычку, и во что угодно. Сколь бы ни был обширен перечень носимого снаряжения, всего предусмотреть невозможно, и всегда могли проявиться нежданные факторы, заставляющие на ходу сочинять и конструировать что-то новое из имеющегося или найденного поблизости. Трудно вообразить лазутчика, вышедшего на задание с пустыми руками. Разведка и диверсии — всегда работа с теми или иными предметами, от сноровки обращения с которыми напрямую зависит успех или провал дела, и как раз тут лежат точки соприкосновения ниндзюцу и кобудо.
Царь обезьян в сраженьи был свиреп,
И Царь-волшебник тоже был силен, —
Друг друга меч и посох отражали…
У Чэн-энь. Путешествие на Запад
Коль скоро профессиональные шпионы, оснащенные множеством заранее сконструированных и изготовленных инструментов, порой вынуждены были использовать подвернувшиеся под руку предметы, то что оставалось делать крестьянам и горожанам для защиты от лихого криминалитета? Наиболее остро эта проблема стояла не в центральных провинциях, где силовые структуры, худо-бедно, подавляли сверхнормативное буйство, а бесконечные усобные войны давали возможность собирать на полях сражений мечи, копья и даже доспехи, что наглядно продемонстрировал А. Курасава в знаменитом фильме «Семь самураев». Гораздо хуже обстояли дела на окраинах империи, особенно на юге.
Самый крупный остров архипелага Рюкю — Окинава, расположен как раз на стыке двух культурных традиций — японской и китайской, поэтому бездонная культура Поднебесной питала «младшую сестру» в значительной мере именно через Окинаву. Тамошние жители никогда не отличались кротким нравом, а близость континента оказывала существенное влияние на все стороны жизни, включая боевые искусства. Официальная версия возникновения окинавского кэмпо относит его зарождение к XIV веку, когда король Рюкю признал вассальную зависимость от Китая, и с континента прибыла дипломатическая миссия, в составе которой были мастера цюанььфа. Но реально знакомство с передовыми техниками боя произошло еще раньше.
Как известно, XII век принес гибель огромному клану Тайра. Спасаясь бегством от победоносных Минамото, остатки разгромленных войск откатились на юг аж до Окинавы, унося с собой полный багаж военных знаний и оригинальных наработок, в корне отличных от классических китайских систем. Именно в этом заключается причина того, что древнейшие окинавские стили Тэ более всего напоминают как раз дзю-дзюцу, а не ушу, да и культивировались они отнюдь не в простонародной среде, а в правящих самурайских семействах острова. То, что сегодня принято считать настоящим окинавским каратэ, есть гораздо более поздняя переделка южно-шаолиньского цюаня (предположительно, стиля «журавль»), преподававшегося в середине XVIII столетия легендарным мастером Кусянку, хотя по сей день неясно даже, имя это, прозвище или некая должность. От него пошли все современные стили и разновидности «китайского кулака», как испокон веку именовали данное искусство на Окинаве, пока, с подачи Фунакоши Гичина, оно не превратилось в «пустую руку». Разумеется, задолго до рождения этого самого Кусянку китайские формы не могли не влиять на развитие Тэ. Исподволь шел непрерывный процесс взаимообогащения, результатом которого явилось практичное, жесткое и бескомпромиссное окинавское кэмпо, в котором мастерство владения простейшим оружием неразрывно связано с работой голыми руками, и две эти составляющие никоим образом не могут быть отделены друг от друга.
Вся дальнейшая история острова лишь подтверждала древнюю истину, что любой запрет только усиливает сопротивление и будоражит дремлющие силы. «Сухой закон» породил американскую мафию и расплодил гангстеров, а когда в XV веке королю Сё Хааси вздумалось объединить север и юг Окинавы и ввести первый запрет на свободное ношение оружия, это подхлестнуло развитие кэмпо и дало стимул к поиску методик использования в качестве оружия безобидных бытовых инструментов. Не стоит верить сказкам о том, что традиционное оружие Окинавы напрямую родилось от цепов и тяпок. Идея и техники пришли, опять-таки, из Китая, уже имея многовековую историю и традиции. Они всего-навсего обрели новую родину и претерпели незначительные изменения, оставившие нетронутой сердцевину искусства. Простой пример: обычные грабли на континенте никогда не рассматривались как сугубо мирный земледельческий инвентарь, но сплошь и рядом использовались в качестве самого настоящего боевого оружия со своим набором преимуществ и недостатков. Свидетельством тому — хотя бы образ одного из героев знаменитой эпопеи «Путешествие на Запад», чудовищного кабана-оборотня Чжу Баацзе (отнюдь не поросенка, как его иногда называют), бессмертного борова, вооруженного волшебными граблями.
Окончательно подлил масла в огонь великий Иэясу Тоокугава, издав в конце XVII века повторный указ о категорическом запрете на ношение и даже хранение клинкового оружия. Словами дело не ограничилось. Была тотчас проведена первая (но не последняя) катана-гари, то есть «охота за мечами», прокатившаяся волной по всей империи и выразившаяся на своенравной Окинаве в самых жестоких и крайних формах. Доходило до того, что на всю деревню оставляли единственный нож, прикованный цепью к столбу на площади. Как и следовало ожидать, эта политика привела к созданию тайных сообществ, окончательной систематизации старых и появлению новых стилей кэмпо, а также к лавинообразному росту качественного уровня школ, оживленных идеей сепаратизма. Уже не интуитивно, а сознательно и целенаправленно анализировался и обобщался древний опыт Китая и Японии.
Полный перечень вооружений окинавского кобудо достаточно обширен и включает в себя как деревянные, так и стальные предметы, однако последние, скорее, исключение из правил. Серпы являются оружием изначально, и вопрос лишь в технике работы с ними, тогда как палки и шесты — вещи мирные, требующие очень специфических навыков для превращения их в грозные орудия нападения и защиты.
Из наиболее известных «инструментов» окинавского кобудо можно назвать бо (палки всевозможной длины и толщины), нунчаку, тонфа, кама (серп), сай (трезубец), тэкко (кастеты), сурутин (цепь или веревка с грузами на концах), фундо (цепь длиной около 60 см с рукоятками на концах) и т. д. Самой оригинальной из этого списка является снасть, представляющая собой нечто вроде узкого полотенца из сыромятной кожи, которое позволяло вязко гасить смертельные удары острого, как бритва, меча, давая шанс для контратаки. Рассмотрим подробнее каждую из техник.
Шест
Сунь У-кун начал проделывать разные фокусы со своим посохом — то он размахивал им над головой, то вращал вокруг тела, то подбрасывал его вверх, то опускал вниз…
У Чэн-энь. Путешествие на Запад
Бо-дзюцу представляет собой искусство ведения боя с помощью палок различной длины. Существует несколько более или менее канонизированных размеров оружия, в зависимости от чего меняется и его название. Ориентировочно такой перечень выглядит следующими образом:
тамбо — палка (часто суковатая) длиной около 50 см;
ханбо — «половинный бо», от 90 до 110 см;
дзё — несколько более тонкая палка, от 120 до 150 см;
рокусяку-бо — шест длиной 182 см (6 сяку);
хассяку-бо — длинный шест, до 240 см (8 сяку).
Как мы видим, длина предмета не ограничена строго, а зависит от личных вкусов владельца, его роста, телосложения, принадлежности к тому или иному стилю и т. д. Обозначение длинных шестов является производным от японской меры длины сяку (30,3 см) с указанием количества этих единиц. Наиболее популярной является работа с ханбо, дзё и рокусяку-бо. Соответственно, и техники для данных разновидностей оружия проработаны полнее и глубже.
Обращение с ханбо внешне слегка напоминает кэн-дзюцу — в том случае, когда палку держат двумя руками за один край, словно меч, нанося ею все известные круговые и тычковые удары. Однако, уступая клинку в способности рассекать, дубинка дает немалые преимущества, позволяя совершать массу скользящих движений руками по всей своей длине, что сильно расширяет спектр приемов.
Например, это дает возможность совершать непредсказуемые и коварные тычковые удары «с выносом», значительно и неожиданно увеличивая рабочую дистанцию и поражая противника на расстоянии до двух шагов, а также выполнять ряд перехватов, характерных, скорее, для нунчаку-дзюцу, и атаковать в нестандартных ракурсах.