Лунаэли не сдаются, или Эльфийское кольцо
Шрифт:
— Перемирие! — заявил супруг, отпустив наших разбойников.
— Согласна, — кивнула со смешком.
Да уж, хороши же мы были бы через полчасика! Пришлось бы семейству Лунаэлей ехать к эльфам с фингалами и царапинами на лицах — так обычно и заканчиваются наши потасовки. Впрочем, это тоже можно вылечить за пару минут.
— А когда мы уже поедем? — прыгая вокруг, заныли наследники. — Когда? Когда?
— Скоро, вот все соберутся, и тронемся в путь.
А в пути тронусь я — эти ящерки, как минимум, карету разнесут! Сочувствую что-то
Хихикнув, посмотрела на подошедшего к нам Наставника, который обучал моего мужа, когда тот только начинал «карьеру» Защитника. Иньяр говорит, что он ни капельки не изменился с тех пор.
Все такое высохшее тело под просторной серой рубахой до пят, которая подпоясана витым шнуром, длинные седые волосы собраны в хвост, лицо изрезано морщинами, пытливые глаза глядят прямо в душу из-под белых ресниц.
Очевидно, видимо, не мерзнет, как и эльф. Или защитной сферой отогревается. Тоже пробовала держать ее постоянно «включенной», чтобы щеголять по сугробам в платьице, но она слетает, зараза, постоянно! Сказывается недостаток опыта во владении волшебными навыками. Ну и пусть, зато я единственный в мире Дар небес — радужный ящер!
— Ох, ох, — Наставник подошел к нам. — Стар я уже для таких приключений, детишки.
— А кто говорил, ради Защитницы Марьяны хоть на край земли? — невинно хлопая глазками, напомнила я.
— Хорошая у тебя память, — он вздохнул и, кряхтя, начал залезать в карету.
Рассмеялась, глядя ему вслед. Прибедняется, хитрюга! Строит из себя русского пенсионера, которого в гололед удобно впереди пускать, дабы песочком дорогу посыпал. А на самом деле он в лучшей физической форме, чем Иньяр. Видела, как на рассвете этот с виду одуванчик такие позы из йоги крутил, что любой буддистский монах на Тибете обзавидовался бы!
— А на самом деле, почему ты позвала его с нами? — муж посмотрел на меня, посерьезнев. — Какие-то предчувствия или что-то подобное?
— Нет, — помотала головой. — Просто чувствую, что Наставник нам пригодится. У него такой опыт! Если что, даст ценный совет.
— Если что, за спасибо не работаю! — тут же донесся голос старца из кареты.
— А слух у него до сих пор отменный!
— Всегда такой был, — супруг зашептал мне на ухо, — когда мы, Ученики, будучи еще наглыми малявками, пытались пробраться мимо его комнаты, чтобы удрать на поиски приключений или хотя бы стянуть с кухни что-то вкусненькое, нам ни разу не удалось сбежать, не разбудив его!
— Потому что от сладкого бывает кариес! — тут же ответил Наставник. — Лечи вас потом! Зато я делал вид, что ничего не слышу, когда вы, шкодники, подросли и начали сбегать, чтобы потискать служанок! — из кареты донесся ехидный смех.
— Мудрый человек! — Иньяр уважительно склонил голову и тут же получил по заднице. — Ай, за что?
— За прошлые заслуги! — прошипела я. — Все мужики всегда заодно!
— А у женщин не так, разве?
— Нууу… — появление Дары спасло меня от необходимости придумывать остроумный ответ.
– Вот твои мамочка с папочкой! — она передала мне заплаканного младшего Лунаэля. — Никто без тебя не уедет, видишь?
Крепыш всхлипнул, обнял меня за шею и прижался всем тельцем.
— Понял, что все в путь собираются, — пояснила девушка, — распереживался, что без него уедут.
— Куда же мы без нашего сладкого малыша? — я погладила Марьяра по спинке, сама едва не расплакавшись. — Мы только все вместе, целой бандой!
— Бедные эльфы, — пробормотал Иньяр.
— Они, кстати, твои родственники.
— Это было очень давно, — торопливо открестился от такого родства муж. — Никто уж и не помнит, кто там чудом затесался в ряды Защитников.
— А это легко узнать, — раздался рядом звонкий голосок юного остроухого.
Как же его зовут? Мысленно я его Колючкой обозвала. А из настоящего имени длиной в целую строчку, ни одного слова не запомнила.
— Надо к Древней Матери сходить, она каплю крови возьмет и про все-все родовые ветки расскажет.
— А еще что она может? — заинтересовалась я.
— Много всего! — увидев во мне благодарного слушателя, Колючка начал перечислять.
Но подошел Эльнар и оборвал его на полуслове, веско заявив:
— Ламэль, тишина — прибежище мудрых.
Ламэль, точно!
— Тогда, увы, госпожа Марьяна далека от мудрости, — поддержала я сникшего эльфенка. — Я обожаю потрындеть, как говорится. И с удовольствием послушаю рассказы Ламэля. Ему, вероятно, многое хочется мне поведать.
— Да, уважаемая Защитница! — мальчишка просиял, но натолкнулся на осуждающий взгляд отца и опустил глаза. — Однако благородному мужу не подобает ехать в карете, как слабому полу, посему наш разговор не состоится.
— А у нас равноправие, Ламэль, — я кивнула на вороного жеребца. — Вон моя лошадь как раз. А в карете поедут дети.
— Почему это у него есть свой конь, а у нас нет? — надулась Катя.
— Почему? — как всегда, поддержал сестру Леша.
— Ты же сама вчера сказала, что он большой, — напомнила я. — Поэтому.
— Так нечестно! — надулась девочка. — А как же равноправие?
— Равноправием начнешь козырять, когда подрастешь. И, кстати, если будете с братом хорошо себя вести, то часть пути проделаете вместе с нами, верхом. Но если вздумаете шалить…
— Станем паиньками! — заверила Катя, сверкая глазками и улыбаясь во весь рот.
— Станем! — Леша кивнул, зеркально отражая мимику сестренки.
— Докажите делом. Бегом в карету!
Р-раз, и нету, уже сидят внутри и выглядывают в окно. Прямо образцово-показательные детки!
— Коварная ты женщина, — Иньяр усмехнулся.
— Как думаешь, на сколько их хватит?
— На час? Примерно столько нужно, чтобы шило в их попках просверлило скамейки под ними!
— Поспорим? Думаю, они продержатся до обеда. Упрямством малыши пошли в маму!