Лунатики
Шрифт:
Но все равно остались шестеро, готовых без всяких угрызений совести убить совершенно незнакомую пожилую женщину просто так, но газетному объявлению, всего за десять тысяч франков!
"Вы хорошо платите, но работа стоит этого", - деловито писал журналисту один из этих готовых на все молодчиков.
Журналисту осталось сделать последнюю проверку. Он написал каждому из шестерых негодяев, назначив им свидание в кафе на бульваре Распай, и указал, что будет в белом свитере и серой кепке с голубой эмблемой.
И что вы думаете? Когда он пришел в кафе в назначенное время разумеется, одевшись для предосторожности совсем по-другому, он сразу заметил среди посетителей шестерых добровольных кандидатов в убийцы. Они с нетерпеливой
– Все-таки невероятно, - сказала я, перечитав статью, Морису.
– Какой ужас!
– А чему ты удивляешься?
– мрачно ответил муж.
– Чего иного можно ожидать в мире, где каждый день газеты наперебой спешат рассказать о каком-нибудь очередном кошмарном преступлении, по вечерам на всех экранах телевизоров красочно, смакуя подробности, насилуют, грабят и убивают, и уже никого не потрясает, не повергает в ужас страшное зрелище политых напалмом пылающих деревень или гибели под бомбами целых городов?
Да, Морис был прав. А что касается промышленных шпионов, то их развелась тьма-тьмущая. Причем почему-то они особенно облюбовали нашу маленькую тихую Швейцарию - проходной двор Европы. Как сообщали газеты, у нас в Цюрихе процветало международное детективное агентство со специальным отделением для выполнения заданий по промышленному шпионажу.
И спрос на мастеров этого темного и зловещего ремесла все возрастает. Я сама совсем недавно рассматривала номер американского журнала "Харперс", с глянцевитой обложки которого на меня выжидающе глядел плечистый и решительный молодой человек в надвинутой на лоб шляпе и в пальто с поднятым воротником.
"Наймите шпиона!
– приглашала сделанная большими буквами подпись под снимком.
– Сотни квалифицированных агентов, которых можно использовать для частного шпионажа. Используйте излишек правительственных агентов и "секретные правительства" для работы на вас по всему миру!
Эта работа не считается ни слишком рискованной, ни слишком таинственной. Среди удовлетворенных клиентов - корпорации "ИТТ", Говард Хьюз и многочисленные компании. Пользуйтесь услугами агентов ЦРУ и ФБР!"
Я переписала это "рекламное объявление" дословно.
В тщетных ожиданиях прошло два месяца, и я уже начала постепенно смиряться с горестной мыслью, что, видимо, бедная Урсула и злополучный Петер Гросс так и останутся без вины виноватыми, неотмщенными.
– Вспомни, Гренер не раз говорил: бывает гораздо труднее доказать виновность опытного преступника, чем обнаружить его и поймать, - пытался утешить меня муж.
– И сам он признавался, что из-за этого некоторые преступники преспокойно разгуливают на свободе: комиссар знает, что они виновны, но доказать этого пока не может. А это "пока" ведь может растянуться на всю жизнь... Помнится, в "Пестрой ленте" Шерлок Холмс напоминает: когда преступление совершает врач, он опаснее всех иных преступников. Конан Дойль прав и прекрасно показал это, недаром он считал "Пеструю ленту" лучшим из своих рассказов о великом сыщике. А когда врач-преступник пользуется к тому же опаснейшим оружием, не оставляющим никаких улик, он становится еще неуязвимей.
Разве такие утешения меня успокаивали?
И я не могу передать, что пережила, когда вдруг в один прекраснейший день зазвонил телефон, я сняла трубку и услышала веселый голос комиссара Гренера:
– Здравствуйте, дорогая Клодина. Мы так давно не виделись, я соскучился по вас. Вы не хотели бы пригласить бедного старого холостяка поужинать?
– Приезжайте сегодня!
– закричала я.
– Хотя сегодня я ничего не успею приготовить. И Морис, видимо, вернется поздно, сказал, что задержится. Завтра!
– Чудесно. До завтра, - засмеялся он.
Можете представить, какой ужин я приготовила:
Сегодня у меня уже не было терпения ждать, и я, как только сели за стол, потребовала:
– Не мучайте меня, Жан-Поль! Можете не начинать рассказывать, пока не утолите первый голод. Скажи мне только одно: есть справедливость на свете?
– Есть, Клодина. Все-таки есть.
– Вы поймали его?
– Они оба сидят у меня на Казарменной и, думаю, не отвертятся.
Выпив чудесного игристого "Невшателя", который где-то раздобыл Морис, и наскоро закусив, комиссар наконец стал рассказывать о сложнейшей, поистине виртуозной работе, какую ему пришлось проделать за эти два месяца, чтобы уличить преступников.
– Спешить было никак нельзя, чтобы их не спугнуть. И начинать охоту следовало не с Федершпиля. Тот был слишком хитер и хорошо застрахован. Попытаться пробить его защиту можно было только через Альфреда Бромбаха. Тот ведь знал, как руками Урсулы для него добывали наследство, и не забыл об этом: он-то под гипнозом вряд ли побывал.
Оказывается, Бромбах действительно переехал на Лазурный берег, в Веве, где приобрел роскошную виллу с парком по соседству с домом Чарли Чаплина. Конечно, он хотел убраться подальше от своего сообщника или хотя бы из Цюриха, где все ему напоминало о совершенном злодействе. Хорошо еще, он не переменил подданства и вообще не уехал куда-нибудь за границу.
Комиссар Гренер поехал в Веве и разработал с друзьями из местной полиции хитрый план для разоблачения Бромбаха.
– Нужно было сразу ошеломить Бромбаха, так насесть на него, чтобы он дрогнул, хоть чем-то выдал себя и дал нам ниточку, ухватившись за которую удалось бы распутывать клубок дальше. Пока ведь никаких улик против него у меня не было. В этом и заключалась главная трудность. Нам нередко ведь приходится начинать разоблачать преступника, блефуя, не имея серьезных доказательств его вины, но делая вид, будто мы ими располагаем. Разумеется, уже при первом допросе опытному следователю сразу становится ясно, замешан человек в преступлении, в каком его обвиняют, или совесть у него чиста. Но ведь этого мало. Надо заставить преступника сознаться, а потом уже, исходя из его показаний, подкрепить его признание другими доказательствами. Как говорит пословица: "Мало целиться - попасть нужно". Я не сомневался, что Бромбах замешан в убийстве тетки. Но я даже не был уверен, знает ли он Федершпиля по фамилии и в лицо. Возможно, тот вел с ним переговоры в гриме или вообще через кого-то. Но хоть раз они должны были встретиться: в момент передачи денег за убийство старухи. Вряд ли Бромбах просто перевел их на счет Федершпиля в банке. Тогда по номеру счета можно было бы при желании найти Федершпиля, а тот, конечно, старался остаться для Бромбаха совершенно неизвестным. Так что вряд ли он и привлекал еще кого-нибудь для передачи денег, взял их у Бромбаха сам, из рук в руки, но так, чтобы тот его потом не мог опознать.
Я слушала, и мне вспоминались хитроумно закрученные сюжеты всяких читаных детективных романов. В самом деле, нелегкая задача стояла перед комиссаром Гренером. Но он сумел ее разрешить.
– Мы вызвали его на допрос, посадили под прожектора, хотя я не любитель таких приемов, и сразу ударили, как ледорубом, по голове. Следователь заявил, что открылись новые обстоятельства и его привлекают к ответственности за соучастие в убийстве своей тетки. А я с другими коллегами не только внимательно наблюдал за реакцией Бромбаха, мы еще записывали весь допрос и снимали крупным планом его лицо на видеомагнитофон. Конечно, он сразу выдал себя, не сумел скрыть испуга. Но это была еще не улика. Он, разумеется, начал все отрицать, ссылаться на свое алиби.