Лунная башня

Мир горел, мир сгорал, но продолжал биться в агонии. Пламя от бесчисленных пожаров поднимало в небо волны пепла, покрывая всё на своём пути. Невыносимый жар убивал всё живое. А ужасающее алое зарево пожаров обращало всех в бегство. По небу ползла тьма. Она словно черная плесень пожирала небо. Люди прятались, боролись и пытались выжить. Но огонь не знал пощады. Города тонули в пепле. Умирали, оставляя после себя руины. Страны исчезли в клубах дыма, оставляя лишь ничего не значащие названия. Всё горело, всё сгорало.

А потом на костях прошлого восстал из пепла

Но подобно новому пожару, человечество снова подняло в небо пепел, покрывающий всё на своём пути.

Жерар лежал на траве в тени громадного дуба. Его лопата валялась неподалёку, сломанная пополам. Весь день он копал траншеи, думая о завтрашнем дне. Завтра бой и всё будет полыхать. Земля превратится в грязь и смешается с кровью. Трава почернеет от копоти, и даже старый дуб, у которого он лежал, сгорит. Но это будет завтра, а сейчас он хотел насладиться природой. Он лежал на спине и смотрел на небо. На пролетающих над ним птиц. Он чувствовал мягкую траву под собой, источающую жизнь. Жерар хотел сохранить в памяти этот момент.

– Сержант Янполь, – послышался знакомый голос, нарушивший тишину. Жерар вскочил на ноги и увидел капитана Кабернетти. Это был древний опытный солдат с аккуратной седой бородкой. На лысой голове у него красовалась фуражка с золотой кокардой в форме паука. Как всегда на нём была надета идеально выстиранная и выглаженная форма ядовитого зеленого цвета. На его фоне Жерар выглядел жалко. Весь в грязи, рубашка на половину высовывалась из штанов. Волосы топорщились в разные стороны. На сапогах был толстый слой глины. Капитан укоризненно оглядел Жерара с ног до головы.

– Где твоя лопата сержант? – он и так знал ответ, но, тем не менее, Жерар ответил.

– Сломалась пополам, когда я рыл траншеи, сэр, – немного подумав, он добавил. – Я не виноват. Это всё импланты, не могу к ним привыкнуть.

Кабернетти медленно перевёл взгляд на бесполезный мусор, который был когда-то лопатой, а затем снова на Жерара.

– Это у тебя и с винтовкой было? – капитан прищурился.

– Так точно. Я её слишком сильно сжал, когда стрелял по мишеням, – положение ухудшалось. Жерар начал думать, что ему влепят выговор и оштрафуют.

– Так не должно быть, – капитан начал задумчиво наглаживать свою бородку. – Сколько тебе лет?

– Двадцать, сэр, – ответил Жерар.

– Импланты лучше у молодых усваиваются, – капитан продолжал наглаживать бородку. – Сходи в лазарет, проверься. Скажи фельдшеру, что я тебя послал. А то ты нам тут всё переломаешь, – подумав не много, капитан добавил. – Но сначала заправься и сходи в штаб. Тебя вызывают.

Затем капитан развернулся и пошёл в сторону траншей. Жерар спешно начал поправлять свою форму, провожая взглядом Кабернетти. На спине у капитана красовался рисунок отвратительного паука. Эта тварь была на всех офицерских мундирах. Каждый раз, когда Жерар видел этих монстров, у него начинали бегать мурашки по всему телу. Паук смотрел прямо в его душу. Его восемь лап нежно обнимали спину капитана. И Жерару казалось, что паук хитро улыбается. Словно усмехаясь над тем, что люди творят друг с другом. Самое пугающее во всём этом было то, что в жизни они были ещё более отвратительными. Жерар всегда думал, что они ждут момента, когда людей останется меньше, чтобы захватить весь мир. Кабернетти удалялся всё дальше, забирая с собой чудовище.

– Проклятые пауки, – процедил сквозь зубы Янполь. Он встряхнул головой отгоняя мысли о коварных пауках и пошёл в сторону штаба.

Вокруг штаба крутились солдаты и наёмники. В основном они отдыхали и набирались сил перед боем. Сам штаб находился в сарае, вокруг которого были поставлены палатки. Они заняли эту заброшенную ферму три дня назад и устроили тут временный лагерь. Враг шёл в их сторону, и завтра до них должна была дойти огромная армия. Жерар вошёл в помещение. Внутри пахло потом и отчаянием. В центре сарая находился стол с картой местности на нём. И конечно десяток офицеров вокруг него, со спин которых на Жерара смотрели мохнатые мордочки. Мурашки снова побежали по всему телу. Один из офицеров посмотрел вопросительно на него.

– Сержант первого пехотного полка Жерар Янполь, – он отдал честь, приложив руку к голове, а затем продолжил. – Прибыл по вашему приказу.

Офицер улыбнулся и подошёл к Жерару. Это был главнокомандующий Галанд.

– Давайте поговорим на улице молодой человек, – сказал он. Улыбка на его лице растворилась, и Галанд стал очень серьёзным. И даже не много обеспокоенным.

– Ты ведь сын легендарного героя? – Жерар чувствовал, что это риторический вопрос. Они вышли из штаба, и он ответил.

– Да, маршал Дюбон Янполь мой отец.

Галанд тяжело вздохнул и вытащил из мундира запечатанное в белом конверте письмо.

– На базу в Наршиике была совершена атака, – главнокомандующий протянул письмо Жерару. – Твой отец был тяжело ранен и умер в госпитале. Перед смертью он написал тебе, – Галанд положил руку на плечо Янполю. – Мне жаль парень. Соболезную.

Галанд развернулся, показав рисунок паука, от которого Жерара начало подташнивать, и пошёл обратно в штаб. Жерар взглянул на конверт. На нём было написано: «Дорогому Жерару». Затем он усмехнулся и смял письмо.

– Прощай, старый урод, – затем он выкинул мятое письмо в лужу и пошёл в лазарет, который представлял собой палатку синего цвета.

В лазарете был только фельдшер. Раненых у них пока не было. И сюда ходили только с расстройством желудка, зубной болью и хламидиозом.

– Проходите, сержант. Присаживайтесь, – фельдшер указал на одну из коек. Его лысина блестела под наспех подвешенной лампой, а на лице у него была марлевая маска.

– Добрый день, – Жерар присел на койку. – У меня проблемы с имплантами. Сегодня лопату случайно сломал пополам. Ещё на стрельбище приклад у винтовки треснул.

Фельдшер достал из ящика резиновый мячик и сенсорный планшет.

– Сожми мячик, – сказал фельдшер и начал смотреть на показатели в планшете.

Жерар сжал без всякой жалости несчастный мячик. Его рука словно раскалилась.

– Я чувствую, как будто у меня кости горят. Но боли нет. И это часто происходит.

Фельдшер молча читал что-то в планшете. Лицо становилось всё серьёзней.

– Импланты не правильно прижились, – заключил он. – Такое иногда происходит. Нет повода для беспокойства.