Лунное сердце
Шрифт:
– Нет! – закричала Сара.
И между ней и Мал-ек-ой вспыхнул магический огонь, отбросивший чудовище в сторону. Сара снова услышала бой барабанов, ощутила помощь, которую посылали ей рате-вен-а.
– Имя! – выбивали дробь барабаны. – Если бы мы знали его имя!
Вот как? А ведь она знает настоящее имя Мал-ек-и! Но ее губы не успели его произнести, как Мал-ек-а рванулся к ней, и волшебный огонь погас под натиском тьмы.
– Это так? – вопросила Мал-ек-у Сара. – Это все, что им надо, – узнать твое имя?
Но Мал-ек-а заглушил голос ее души.
– Да, –
«Мне все это чудится! Этого не может быть!» – твердила Сара.
– Еще как может! – прошипел Мал-ек-а. – Еще как может, сейчас увидишь!
Барабаны гремели, пылал магический огонь, но ничто не могло сломить защитного поля Мал-ек-и. Рате-вен-а продолжали бороться с ним, но Киераном овладело отчаяние. Он не видел почти ничего из того, что разыгрывалось вокруг. Едва обратил внимание на бешеную схватку Байкера с трагг-ами, лишь мельком заметил, как откатился к стене Такер. Однако, когда вдруг вновь вспыхнул голубой огонь и захлопнулась дверь перед рвущимся на волю Мал-ек-ой, в Киеране на миг проснулась надежда. Им поможет сам Дом! Но тут же он понял, что Дом способен только приостановить Мал-ек-у. Когда же тот завладеет кольцом, его ничто не удержит. Ни Дом, ни барабаны – ничто на свете.
И вдруг Киеран увидел, как вздувается и лопается кожа на руке у Сары.
– О Господи! Святая Дева Мария!
Кинувшись вперед, он дернул Сару за руку, стараясь вырвать ее из железной хватки чудовища. В голове сразу раздалось злобное шипение Мал-ек-и, и Киеран понял, что их с Сарой души опять слились. Он чувствовал, как последние проблески надежды покидают ее, покидали они и его, оба погружались в безысходное отчаяние. И вдруг в мозгу Киерана зазвучало имя, которое он уже давно знал.
Не успел Мал-ек-а парализовать его, как Киеран метнул это имя барабанщикам. Те подхватили его, ввели в ритм своих барабанов и через Сару передали его кольцу.
И Томасин Хенгуэр-т-хап взвыл.
А Киеран и Сара сразу очутились на свободе. Сара отлетела назад, к стене. Кольцо, блестевшее на ее пальце, быстро залечивало воспаленную и обожженную руку и пронзало зловещим потоком света Мал-ек-у. Киеран содрогнулся, но тоже поднял руки, чтобы помочь Саре своим магическим огнем.
На миг сквозь бой барабанов ему послышались звуки арфы, но они тут же смолкли.
– Мы не можем долго удерживать его, – в отчаянии вскрикнула Ха-кан-та. – Он все еще очень силен.
И действительно, ослепительный белый блеск кольца начал меркнуть. У Сары подкосились ноги, и она медленно съехала по стене на пол. Рате-вен-а еще пытались сопротивляться врагу, но и они не могли противостоять непреодолимой усталости. Барабанный бой замирал.
– Ты знаешь, что надо делать, – проговорил Дом.
Джеми кивнул. Он сполз с кресла и поднял с пола брошенное Ур-вен-той копье.
Из раны фонтаном брызнула черная кровь, капли ее, с шипением падая на пол, прожигали доски, словно кислота. Лапы Мал-ек-и сжали копье, он потянул его к себе вместе с Джеми. Глаза монстра вылезли из орбит. Из пасти сочилась кровь. Лицо оставалось лицом Тома Хенгуэра, но тем не менее искаженными чертами напоминало морду трагг-и. Джеми крепко держал копье, хотя чудовище подползало к нему все ближе. Он видел, что жизнь покидает Мал-ек-у, понимал, что ему надо продержаться минуту, не больше.
– Кровь за кровь! – прорычал Мал-ек-а.
И впился когтями в грудь Джеми, оба они упали друг на друга, красная кровь, мешаясь с черной, медленно текла, дымясь и застывая маленькими лужицами. Потом в башне воцарилась тишина.
Коллинз увидел, что Мэдисон и его группа выбираются из Дома. Он услышал, как на Банковской улице загудела толпа телевизионщиков и репортеров в ожидании дальнейших событий. «Проклятые вампиры», – подумал он и бросился к выходящим, но остановился, заметив, какие у них лица.
– Господи! Что там внутри?
– Ад кромешный! – коротко ответил Мэдисон.
В ярких лучах прожектора, пронизывающих парк, лицо суперинтенданта казалось мертвенно-бледным.
Мэдисон поверх плеча Коллинза смотрел на толпу, теснящую заграждение. Вокруг жужжали телекамеры, торопившиеся запечатлеть вышедших из Дома, заснять, как они втягивают в себя свежий воздух, вглядываются в темную сочную зелень ночного парка, ласкающую глаз после того, чему они только что были свидетелями.
– Убери их, Дэн, – сказал Мэдисон. – Убрать всех! Очистить все пространство вокруг Дома!
– Хотите вызвать войска? – спросил капрал Холгер.
– Вызовем всех, кого можно, чтобы очистить это проклятое место! Не знаю, жив ли кто еще в Доме, но если живы, их надо оттуда вытаскивать!
– Черт! – сказал Уилсон. – Значит, снова надо идти туда?
– Ну а что с Такером? – спросил Коллинз.
– Мы его… не обнаружили. – Мэдисон потер виски. Нога пульсировала от боли. – Да черт его знает! После того что мы там увидели, я даже не знаю, хочется ли мне, чтобы мы его нашли!
– Не принимайте все это так близко к сердцу, Уолли! – успокаивающе похлопал его по руке Коллинз. – На вас лица нет! Пойдемте, там у нас есть кофе…
Он замолчал и в немом изумлении уставился за спину суперинтенданта. Мэдисон обернулся, взглянул на Дом и в ужасе попятился.
Когда Жан-Поль увидел, что суперинтендант выходит из Дома, первой его мыслью было подойти к нему и поговорить. Но, заметив, какие мрачные у всех побывавших внутри Дома лица, он заколебался. Господи помилуй! Что они там обнаружили? Он посмотрел на Дом и, охваченный каким-то странным чувством, не смог отвести от него взгляда. Дом казался мертвым. Древним. Необитаемым. И тут глаза у Жан-Поля полезли из орбит.