Лунное сердце
Шрифт:
– Господи, что же у вас там творится?
– Лучше тебе и не знать.
– А что насчет Такера?
– Все тебе расскажу, только бы выбраться.
Мэдисон оборвал связь. Коллинз в беспокойстве смотрел на замолчавшую рацию. Уолли сам не свой. Коллинз понимал, что новости, которые он услышит от суперинтенданта, его не обрадуют. Ничуть не обрадуют.
Глава третья
Такер опомнился первым. Прислонившись к стене, он наблюдал за происходящим перед ним и прикидывал, что можно предпринять. Еще до того, как Том преобразился и заговорил голосом Мал-ек-и, до того, как все остальные осознали, что случилось,
Схватив с полу револьвер, он прицелился и выстрелил. Пуля прошила Мал-ек-у насквозь, но тот ее будто и не заметил.
Такер бросился между Ха-кан-той и другой ее соплеменницей и ударил Мал-ек-у плечом. И тут же какая-то непонятная сила подхватила его, подбросила и отшвырнула в противоположный конец комнаты. Он так врезался в стену, что из груди вырвался стон. Инспектор попытался сесть, но перед глазами у него все поплыло. Где-то под сердцем он ощущал режущую боль. Видимо, треснуло ребро, а то и два, а может, они даже сломались. Левая рука не слушалась.
Опираясь на правую, он попытался встать, но ноги дрожали. Комната перед глазами завертелась. «Вставай, вставай! – приказывал он себе. – Хватит распускать нюни!» Но в голове по прежнему стучало. «Сотрясение мозга, – решил он, все еще пытаясь встать. – Простое сотрясение, ничего страшного. Ты обязан подняться».
Но в глазах потемнело, и Такер свалился на пол.
Байкер, тоже собравшийся кинуться на Мал-ек-у, заколебался, видя, что случилось с Такером. «Надо что-то придумать», – соображал он, глядя, как ударился о стену инспектор. И, вспомнив, что за поясом у него все еще торчит тотемная палочка Ур-вен-ты, решил направить ее на Мал-ек-у, но увидел, что по лестнице мчатся трагг-и.
Он хотел предупредить остальных, но слова не шли с губ. Трагг-а набросилась на рате-вен-а, дежурящую у дверей, и швырнула ее под ноги бегущим за ней гадинам. Из горла Байкера вырвался нечленораздельный вопль. Преградив путь чудищам, топчущим несчастную рате-вен-а, он начал пинать их ногами. Первой трагг-е он попал прямо в морду, и она свалилась на тех, кто был за ней, но лестница уже казалась запруженной тварями, их скопище напоминало крыс, вырвавшихся из люка.
– Проклятые вонючие отродья! – орал Байкер. У него была выгодная позиция – он стоял над ними на узкой лестничной площадке и нападать на него твари могли только по одной. Он не уступал им в ярости, на их бешеный вой отвечал воем и в своем неистовстве забыл обо всем на свете.
Салли, сжимая в потной руке револьвер, приблизилась, чтобы помочь ему, но, увидев, в каком он исступлении, испугалась и отступила. Она оглянулась на комнату – Мэгги склонилась над Такером, не выпуская из рук револьвера, рате-вен-а окружили Сару и Мал-ек-у, Джеми, полураскрыв рот, сидел в кресле с отсутствующим видом.
– О Боже! – пробормотала Салли, и револьвер в ее руке задрожал. – Байкер! – взмолилась она, не решаясь к нему приблизиться. Он пугал ее больше, чем трагг-и. – Байкер! Пожалуйста!
Он не слышал ее. Все его внимание было сконцентрировано на верхней площадке лестницы, где одну за другой он разил вновь и вновь появляющихся трагг. Он забыл, что такое страх. Однако тотемная палочка сломалась, и дальше Байкеру пришлось отражать натиск трагг голыми руками.
А рате-вен-а в это время своими средствами бились с главным врагом. Барабанной дробью, издаваемой их душами, они пытались ослабить мощь существа, которое они называли «Ужас-Бродящий-Без-Имени». Будь у него имя, они могли бы одолеть противника – ведь имена обладают магической силой, а не зная, как его называть, они могли противопоставить врагу только
Когда на полу у дверей погибла их сестра-барабанщица, рате-вен-а сперва не ослабли, но стали даже сильней. Чувствуя, как отлетает ее душа, рате-вен-а исходили гневом, и гнев придавал им новую силу. Однако постепенно успех в борьбе начал переходить на сторону врага. Чем слабей становились рате-вен-а, тем больше крепла мощь Мал-ек-и, и тьма, источаемая им, заползала в их души, так что барабанная дробь делалась все тише. А Мал-ек-а становился все черней, словно душа самой тьмы.
Рате-вен-а чувствовали – скоро он уничтожит их, как трагг-и уничтожили их сестру. И тогда конец всему. Ведь Мал-ек-а вберет в себя силу каждого погибшего и пойдет крушить один мир за другим. Тьма, исходящая из его души, покроет все миры гигантской тенью. Тенью Мал-ек-и. Неужели он так и останется без имени?
Джеми почувствовал, что Мал-ек-а переместился из восточного крыла Дома в башню Сары. Это поразило его, но сейчас он не мог думать о Мал-ек-е. Сейчас его внимание было приковано к Дому, к душам отца и деда, все еще витавшим здесь.
– Как это могло получиться, что вы все еще существуете? – спрашивал он их.
– Таким даром, – отвечал дух Дома, – наградил нас Человек с Рогами. Это и дар, и проклятие.
– Не понимаю!
– Так знай, Джеймс, что друид – наш предок. Мы единственные его потомки. И на нас возложена обязанность исправить содеянное им зло.
– Значит, Томас Хенгуэр – наш предок?
– Он породил нашего первого предка, – отвечал Дом. – Зачал его с женщиной из свиты короля Мэлгвина. От этого незаконного отпрыска и пошел наш род. Наши предки жили в Уэльсе, тогда он назывался Гвинедд. Потом они переплыли Атлантический океан и осели в долине близ Оттавы. Первым там поселился Саймон Тэмсон – твой прапрадед.
– Но почему я только сейчас узнаю об этом?
– Время было неподходящее, Джеймс. Эти сведения раньше не принесли бы пользы. Так нас предупреждал Человек с Рогами. Лишь когда несколько дней назад к тебе явился Том Хенгуэр, мы поняли, что время настало, но в твою душу никак нельзя было проникнуть. Мы делали все, чтобы не дать Злу пробраться в Дом, но противостоять этому злу мы без твоей помощи не сумели.
– Это зло – Мал-ек-а?
– Мы боремся не с Мал-ек-ой, мы боремся со Злом, содеянным нашими предками, со Злом, которое обрело собственную жизнь. А Мал-ек-а – это и есть Том Хенгуэр; хоть они и были отделены друг от друга много столетий, все равно они одно целое, две половины души друида.
– Не может быть!
Дом вздохнул:
– Когда бард Талиесин превратил Томаса Хенгуэра в огромный камень, заключенной в нем оказалась лишь половина души Хенгуэра. Другая половина ускользнула, чтобы сеять в мире зло. Однако рано или поздно они должны были встретиться, и одной половине предстояло погубить другую, две половины одного целого не могут существовать в природе отдельно. Это нарушило бы равновесие. Человек с Рогами дважды пытался уничтожить злую половину Хенгуэра, и каждый раз она возрождалась заново – еще более злобная, чем прежде. Убить ее может только кто-то из нашего рода, Джеймс! Искоренить это зло может только тот, кто связан с ним кровно.