Лунные грезы
Шрифт:
Корри поняла. Их отношения спрятаны в тайниках души, там, куда никто не сможет добраться. Будто песня, пропетая вполголоса и лишь однажды. Все равно она помнит каждое слово, как свое собственное.
Девушка широко распахнула окно. Раскинувшиеся за темным силуэтом Иглы Клеопатры, которую стерегли близнецы сфинксы, Эмбанкмент-Гарденз с эстрадой для оркестра и величественной статуей в парике казались окутанными туманом. Небо было свинцово-серого цвета.
Корри высыпала пепел себе на ладонь и высунула руку из окна. Невесомые лепестки поплыли по ветру. О Арлекин, тебе ничто не
Девушка с улыбкой уселась за стол и, повинуясь внезапному порыву, подвинула к себе перо и бумагу. Она удивит его бланком «Савоя» и здесь, в тишине и покое, сможет написать ответ.
Дорогой Арлекин…
Корри нахмурилась. В ручке не осталось чернил! Она открыла ящик стола, где обычно хранилось все необходимое, и, к собственному ужасу, услышала за дверью шаги и невнятные голоса. Девушка замерла, моля Бога о том, чтобы неизвестные прошли мимо. Но чуда не случилось. Кто-то пытается открыть дверь!
Душа Корри ушла в пятки. Девушка огляделась в поисках убежища. Она была готова поклясться, что номер никто не занимал… Конечно, следовало бы проверить, но она очень торопилась вскрыть письмо. Слишком поздно Корри увидела книгу, лежавшую на одном из столиков у большого кресла. И нарциссы.
Белоснежные, а не золотисто-белые, как в других букетах. Можно было бы догадаться.
Надо немедленно спрятаться. Вероятно, постояльцы захотели принять душ перед обедом… Но Корри прекрасно понимала – те, кому по карману подобные люксы, вполне могут позволить себе роскошь заказать обед в номер.
Времени не осталось. Дверь распахнулась, и девушка едва успела смять листок с именем Арлекина, сунуть его в карман и вскочить.
– Хотелось бы знать, что вы здесь делаете?
Она в жизни не слышала такого ледяного голоса с легким, трудноопределимым акцентом. На пороге, словно окаменев, застыл высокий темноволосый мужчина, со странными светло-серыми, почти прозрачными глазами. Очевидно, он уже хотел было предложить руку спутнице, но в этот момент заметил непрошеную гостью.
– Я… я только что закончила убирать номер, сэр, – промямлила девушка, зная, насколько неубедительны ее объяснения. Если бы она говорила правду, дверь была бы приоткрыта, а на ручке висел бы специальный зеленый обруч.
– Понятно.
Постоялец бесстрастно обвел взглядом комнату и чуть прищурился при виде полуоткрытого ящика. Тишина становилась поистине зловещей.
Корри торопливо задвинула ящик, чувствуя, как щеки предательски заливает краска. Очевидно, незнакомец предположил, что она шарила в его вещах или, того хуже, пробралась в номер, чтобы поживиться чем-нибудь ценным.
– Я…
– Довольно, – оборвал ее мужчина и с каменным лицом шагнул вперед.
Корри испуганно отступила, против воли замечая изумительный покрой светло-серого костюма, в тон этим соколиным глазам с темным кольцом, окружавшим радужку, хищную грацию его движений. Она также обнаружила, что он смотрит как бы сквозь нее.
Мужчина, будто отбросив ее пренебрежительным жестом, пригласил в комнату свою спутницу, миловидную блондинку с ласковыми голубыми глазами, одетую в дорогое кашемировое платье медово-золотистого цвета, идеально гармонирующее с ее волосами. Корри подумалось, что женщина выглядит бесцветной и неинтересной, хотя сама чувствовала себя жалкой оборванкой, маленьким ничтожеством, пусть и знала при этом, что не сделала ничего дурного.
– Вы…
Корри подпрыгнула. Опять этот кинжально-резкий голос! Мужчина показал на дверь:
– Вон.
Однако уязвленная Корри не пошевелилась:
– Вы не дали мне возможности объясниться…
Постоялец поднял темную бровь:
– Не сомневаюсь, у вас, конечно, приготовлена достаточно правдоподобная версия, – с холодной учтивостью заметил он. – Но, к сожалению, я не расположен выслушивать какие бы то ни было объяснения, поскольку прекрасно знаю все, что вы можете сказать.
– Дорогой, – умоляюще попросила женщина, и, увидев ее лицо, Корри испытала настоящее потрясение. В этих чистых васильковых глазах светилось неприкрытое, почти рабское обожание. Мгновенная жалость стиснула сердце девушки. Как могут женщины быть настолько глупы? Полюбить такого мужчину – бездушного, бессердечного, надменного… Да он просто айсберг. И по его небрежной вежливости было ясно, что ее любовь остается безответной. Бедняжка, он никогда не даст ей счастья. Их роман скоро закончится, и, вполне возможно, это к лучшему для незнакомки.
Мужчина, как и ожидала Корри, не обратил никакого внимания на вмешательство спутницы.
– Я сочту своим долгом сообщить обо всем вашему начальству.
Корри вздрогнула.
– Но это несправедливо. Я ничего не сделала, – рассердилась она. Теперь не до реверансов – приходилось защищаться.
– Неужели? – насмешливо бросил он, и Корри сжалась как от оскорбления. Она для него, кажется, вообще не существует!
Взбешенная, Корри громко выпалила:
– Я не воровка!
– Предлагаю немедленно отправиться к управительнице, и пусть она решает, кто вы на самом деле, – пожал плечами мужчина, не глядя на нее.
– Но я потеряю работу!
– Вам следовало бы подумать об этом раньше.
Глаза Корри обожгли слезы ярости, но девушка постаралась не выказать страха. Мужчина потянулся к кнопке:
– Хотите, чтоб я вызвал ваше начальство?
– Нет. Я ухожу, – обронила Корри, пытаясь говорить спокойно. – Но напоследок постараюсь объяснить кое-что.
Постоялец хладнокровно нажал кнопку. Но Корри этим не запугаешь! Если ей и предстоит потерять работу, то по крайней мере она не сдастся без боя! Хотя бы однажды в жизни она забудет о сдержанности и выскажет все, что думает об этом человеке.
– Даже будь я воровкой, – презрительно фыркнула Корри, направляясь к двери, – вам нечего беспокоиться. – Она набрала в грудь побольше воздуха; голос дрожал от неприкрытого волнения: – Вряд ли у вас найдется что-то стоящее!
Девушка громко хлопнула дверью, успев в последний раз увидеть лицо незнакомца. В его до сих пор непроницаемых, мертвенно-холодных глазах вспыхнули странные искорки то ли негодования, то ли любопытства… скорее всего неприязни.
Подгоняемая праведным гневом, Корри переступила порог своей комнатушки и, только оставшись одна, с ужасом осознала, что произошло. Мало того, что она ворвалась в чужой номер, нарушив главную заповедь отеля, но к тому же еще и нагрубила постояльцу, пусть и вполне заслуженно. Как только главный управляющий узнает об этом, ее немедленно рассчитают.