Лунный блюз

Вавикин Виталий Николаевич

– Вы что хотите его убить? – опешил Рик.

– Либо мы, либо они, агент. – Они снова замолчали. – Знаешь, – сказал Виктор, решив, что в данной ситуации лучше говорить, чем молчать, – у меня есть девушка. Не в Селене. Она живет в маленьком городке и пишет книги о Земле, на которую никогда не сможет попасть. – Он закурил, убедился, что Рик слушает его. – Странные книги. Ни на что не годные. Но я никогда не говорю ей об этом. Не говорю, потому что не хочу потерять ее. Я могу лишь надеяться, что когда-нибудь она сможет понять это сама. И вот тогда я буду рядом. Но до тех пор, мне остается

лишь ждать. Ждать и терпеть ее странности. Потому что я люблю ее. Понимаешь?

– Хочешь сказать, я тоже должен ждать и терпеть?

– Да, Рик. Ждать и терпеть. Потому что иногда мы не можем ничего изменить.

* * *

Их было сорок. Сорок мужчин, ведомых в это утро лишь одной целью – убить Эпплтона по дороге в суд. У них было оружие. У них была злость, ненависть и решимость. Никто не направлял их, кроме собственной ярости.

– Дай нам шанс, – попросил один из них судью Дрейка, рассматривавшего дело Эпплтона. – Всего один шанс.

Судья ушел в свой кабинет и долго совещался с помощниками, после чего вышел к просителю и дал свое согласие.

– Готов ли ты молчать об этом разговоре? – спросил судья.

– Как рыба.

– Готов ли ты умереть ради своего молчания?

– Они забрали у меня все, что было.

– Значит готов. – И судья отпустил его, сообщив время и маршрут.

Дрейк вернулся домой, и сон его был крепок и спокоен. Он проснулся в шесть утра. Побрился и позавтракал. Служебный автомобиль отвез его в здание суда. Был вторник, второй день слушаний по делу Эпплтона и людей собралось еще больше чем в понедельник. Их робость сменялась любопытством. Они стояли плотной толпой, заглядывая в окна проезжающих машин, и обсуждали события прошедшего дня. Они напоминали судье несмышленых домашних питомцев, которые вдруг решили понять смысл жизни их заботливых хозяев и теперь сидели на задних лапах и заглядывали в их глаза, ища ответы на свои вопросы.

«Ничего, – подумал судья. – Скоро это все закончится». Он прошел в здание суда через черный ход и занял свое место. Когда наступило назначенное время, Эпплтона все еще не было. Судья ждал. Десять минут. Двадцать… Он успел составить текст трогательных похоронок семьям погибших агентов, сопровождавших Эпплтона по дороге в суд. Успел взволноваться отсутствием новостей и успокоиться. Собравшиеся в зале суда люди начинали недовольно шуметь.

– Прошу тишины! – сказал судья, поднимаясь со своего места. – Прошу… – Он замолчал, увидев вошедшего Рика Энина. Ни крови, ни побоев, лишь немного дорожной пыли, да помятая форма.

– Прошу прощения, судья, – сказал Рик. – Но нам в целях безопасности пришлось изменить маршрут.

И следом за ним в зал суда вошел Савл Эпплтон. Живой и здоровый.

* * *

Речь обвинителей была долгой и богатой на факты.

– Этот человек, – закончил один из них, указывая на Эпплтона, – как минимум смутьян. Он возбуждает мятежи по всему миру и предводительствует некой сектой, которая отвергает правила и общепринятые устои. К тому же, у нас есть сведения, что его люди отравили воду в центральном водохранилище нашего города неизвестным нам вирусом. Уверены, допросив его, суд сам сможет

узнать глубину и неоспоримость представленных нами фактов.

– Савл? – судья перевел тяжелый усталый взгляд на бывшего агента. – Савл Эпплтон, встаньте, пожалуйста. Готовы вы защищаться или признаете выдвинутые против вас обвинения?

– Для этого я и здесь. – Эпплтон поднялся на ноги. Спина все еще болела от побоев, но он был готов говорить. Готов пройти этот путь от начала до конца.

* * *

Вечер. Рик сидел в своем кабинете, ожидая, когда за ним придут.

– Почему, Рик? – спросил Виктор Диш. – Почему ты сделал это?

– Помнишь, ты говорил мне про девушку?

– Да.

– Я думаю, ты был прав. – Рик закурил, предложил сигарету Виктору. – Иногда мы не можем ничего изменить. Нам остается лишь ждать и терпеть, оставаясь верными себе и своей вере.

– Эпплтон все равно умрет, агент.

– Но не в мою смену, не на моих глазах.

Они замолчали, и лишь часы на стене, тикали, нарушая тишину и отмеряя неизбежность.

* * *

Обвинители столпились вокруг стола главного судьи Феста.

– Мы должны отправить Эпплтона в Центральный суд Селены, – говорили они, вкрадчиво вглядываясь в глаза судьи. – Его должны судить здесь, а не где-то на окраинах.

– Думаю, это не важно, – сказал Фест.

– Но, ваша честь…

– Я не хочу, чтобы его кровь осталась на моих руках, – Фест смотрел на обвинителей. – Я знаю о неудавшемся покушении. – Обвинители встревожено загудели. – Завтра я сам отправлюсь в здание суда, где слушается дело Эпплтона, и лично возглавлю процесс. Пусть некоторые из ваших предводителей пойдут со мной и пусть они обвиняют этого человека, если есть за ним вина.

– Мы найдем его проступки, – пообещали обвинители.

– Только не те, которые он совершил, работая на нас, – предупредил Фест. – Иначе, судить вместе с ним придется всех нас.

* * *

Среда. Третий день слушаний по делу Савла Эпплтона.

Фест занял судейское место и велел привести ответчика. Обвинители, с синими мешками под глазами от бессонных ночей, выступали один за другим, выдвигая бесчисленное количество обвинений. Предательство, мятежи, заговоры, не выполнение служебных обязанностей и даже не выплаченные налоги с тех сумм, которые люди, продавая свое имущество, приносили Эпплтону.

– Я не сделал ничего плохого против закона, – сказал Эпплтон, поднимаясь на ноги.

Фест жестом попросил у зала тишины. Они проигрывали. Они все проигрывали в этом безумном слушание. Оставалось лишь одно. Действительно, только одно…

– Хочешь ли ты пойти в Центральный суд Селены или хочешь, чтобы я судил тебя здесь, по этим обвинениям? – спросил Фест Эпплтона.

«Это война, – говорил себе судья. – Настоящая война. А на войне все средства хороши. Абсолютно все». Он посмотрел на обвинителей долгим взглядом. Он не станет собственноручно выносить Эпплтону смертный приговор, отдавая приказ, перевести его в Центральный суд Селены, зная, что по дороге подсудимый будет убит. Он даст ему право выбора, позволит самому решать свою судьбу.